Троцкий поднял голову и оглядел собравшихся. На его лице была та же решительность, которая так поразила и запомнилась Лазарю еще на первом собрании. Но по выражению глаз нельзя было понять, о чем думал этот человек. Он стремительно протянул обе руки к столу.
- А теперь я мешаю их всех.
И он быстро стал перемешивать бобовые зерна. Все смешалось. Бобы разлетелись в разные стороны. Троцкий даже не повернулся в сторону слушателей. Он устремил свой пронзительный взгляд на стол с разбросанными по нему бобами и шепотом произнес:
- А теперь скажите, где тут царь?
Он вдруг резко развернулся и ушел. Собравшиеся не шелохнулись. Стояла полная тишина.
Лазарь не долго раздумывал, что он должен делать. Ответ, по крайней мере, для него, теперь был окончательно ясен. Он должен сделать свой выбор и определиться, с кем он. И именно тогда он решил быть как и Троцкий, независимо о того, к какой партии формально принадлежит этот человек.
К концу 1911 года появились новые проблемы. Большая семья собралась на семейном совете. Единственным выходом казался отъезд в Америку. Ситуация в стране накалялась. Ходили слухи, что если к власти придет Ленин, то последуют такие гонения, которые при царе и не снились.
- Вы что не понимаете? - произнес Моррис. - Мы знаем, чего ждать от царя. А Ленин и его люди? Нет. Лучше иметь дело с тем, что знаешь. При царе хотя бы мы можем владеть какой-то собственностью. При большевиках у нас не будет ничего.
Они, как и каждый в Кабанах, понимали, что с царем скоро будет покончено, а это был всего лишь 1911 год.
Было решено, что дядя Левик с семьей, включая Морриса, подадутся на запад, а его родители и сестра останутся. Лазарю хотелось бы, что бы все произошло как раз наоборот, но он промолчал. После посещения революционных собраний он уже понял, что в революции нет места для сентиментальности. Если они так решили, то пусть так и делают. Они сделали свой выбор, а он сделал свой, а другое его не касается.
В день отъезда дяди Левика и Морриса Лазарь решил быть от Кабанов как можно подальше. Он не хотел поддаваться при расставании эмоциям. Он не мог позволить себе проявить слабость в проявлении чувств. Он лучше сохранит их для рождения новой России. Он сбережет энергию для работы в этом направлении, а не будет растрачивать ее зря, на семейные дела. Он твердо усвоил поучение Троцкого: «Не растрачиваться по пустякам - только продуктивная работа!».
Поэтому в день отъезда дяди Левика с семьей Лазарь ушел в Вилки, где проходило собрание большевиков. И хотя собрание было назначено на вечер, Лазарь отправился на него ранним утром, потому что стремился избежать эмоционального дня прощания в Кабанах. Как только взошло солнце, он высунул голову за дверь. Моррис уже поджидал его. На его лице светилась улыбка. Моррис догадался, что задумал Лазарь, и опередил его. Моррису хотелось в последний раз поговорить с двоюродным братом, не смотря ни на что. После стольких лет вместе еще оставались некоторые вопросы.
- Ты меня ждешь? - сразу спросил Лазарь.
- Ты же знал, что я приду.
Лазарь кивнул. И они вдвоем перешли через дорогу и присели на краю леса под раскидистым дубом. Если им предстоит разговор, считал Лазарь, то пусть это останется между ними. Выступление на собраниях - это одно дело, а частные разговоры должны вестись просто.
- Было бы глупо с моей стороны просить тебя прийти сюда, - самодовольно сказал Моррис.
Лазарь чувствовал дыхание холодного утра. Везде лежала роса. Он нагнулся к мокрой траве и поднял лежавший в ней камень с острыми краями.
- Ты надолго останешься в Кабанах? - задал вопрос Моррис.
- Нет.
- Думаю, что мне не стоить приставать с расспросами к Розе или к твоим родителям?
- Почему же, можешь и спросить, - отозвался Лазарь без злости.
Он начинал вычерчивать круг на стволе дерева.
- Но ты догадываешься, что я чувствую. Я не могу и не хочу оставаться здесь. Они выживут, со
мной ли или без меня.
- А как же выживешь ты?
Морриса интересовало это по-настоящему, а не то, что других родственников, которые задавали формальные вопросы, суя свой нос в чужую жизнь, только чтобы о чем-то поговорить.
Острым краем камня на стволе дерева Лазарь вычертил глаза, нос, рот. Затем он вложил камень в ладонь Морриса и сжал ее своей ладонью. Он ощутил тонкие и хрупкие косточки своего двоюродного брата. Его собственные ладони были огромными, а руки сильными, и он легко обхватил маленькую ладонь Морриса.
- Спасибо, спасибо.
Читать дальше