Пен Фартинг - Собаки, которых мы спасли. Нет места лучше дома

Итак, в то время как два бывших афганских беспризорника счастливо грызли свои жесткие игрушки, мы осторожно закрыли дверь номера и отправились исследовать битком набитый бар.

Изумительно, но утренняя прогулка с собаками вокруг НВЦ прошла без сучка, без задоринки. День выдался пасмурный и облачный, но, к счастью, погода была довольно мягкой как для раннего марта. Очень немного людей слонялось в фойе, когда мы выходили и, слава богу, позади отеля нам даже удалось найти площадку, начисто свободную от других гуляющих с собаками, что было весьма замечательным подарком от уикэнда на «Крафтс».

Обе собаки обнюхивали землю, с интересом следуя за тем, что, как я полагаю, было следами и запахами местных кроликов и лис, которые бродят по громадным пустошам вокруг НВЦ. Позже мы загнали собак в минивэн, а сами позавтракали в грандиозном банкетном зале; мы рассчитали, что в какой-то момент горничная может войти в номер для заправки постелей, и нам вовсе не хотелось, чтобы ее хватил инфаркт, когда Наузад вздумает ее поприветствовать.

Позавтракав как короли, мы сперли пару сосисок из буфета и направились обратно к фургону. Как только Лиза открыла дверь, обе собаки вскочили внутри переносок, нюхая воздух. Наузад обожает сосиски, и его афганский нос чует спрятанную контрабанду немедленно.

— Да, Наузад, эти сосиски — тебе, — поманила его Лиза, когда мы развернули красные салфетки, в которые мы их спрятали; Наузад, охваченный возбуждением, начал царапать решетчатую дверь своей переносной вольеры. Я разломил сосиски на маленькие кусочки и погрузил их в сухой корм в их мисках, а затем капнул немного воды в каждую из них. Лиза приоткрыла створки их конур ровно настолько, чтобы сунуть миски в их узилища, где обе собаки, без всякого промедления, зарылись мордами в миски, жадно пожирая корм в стремлении добраться до спрятанных в нем кусочков сосисок. Нет нужды говорить, что спрятанными те оставались недолго.

Оставив благополучно накормленных собак прохлаждаться в минивэне, мы удалились на встречу с организационной группой «Лучших друзей» и прочими четырьмя финалистами. Официально это была репетиция для вечернего шоу, но мы с Лизой решили потратить это время, чтобы разведать фарватер и все подводные камни, с которыми мы и собаки могли столкнуться позже.

Явившись в залы НВЦ, мы нашли остальных финалистов, столпившихся вокруг элегантно одетого представителя Кеннел-клуба. В собравшейся толпе присутствовало несколько благовоспитанных псов, которые терпеливо ожидали рядом со своими хозяевами. Я почувствовал облегчение оттого, что мы не привели сюда Наузада и Тали: они бы покрыли меня позором среди этих образцов благопристойности.

Большинство собак и их хозяев мы знали из коротких видеоклипов, показанных по ВВС вместе с сюжетом о наших собаках. Тут была Хэйзл вместе с Конни, ласковым огромным ньюфаундлендом, которая помогала ей по хозяйству после того, как Хэйзл повредила себе спину. Бок о бок с ней Перси, черный лабрадор, махал хвостом юному парню по имени Вильям, у которого медики констатировали аутизм. Еще одна леди, Линда, у которой, как мы думали, была опасно повреждена спина, радостно возилась с Сади, подвижной молодой немецкой овчаркой. И наконец (но не в последнюю очередь) мы немедленно узнали блистательную юную фигурку Хэрриет. Хэрриет страдала церебральным параличом, но надеялась, что с помощью своей восхитительной золотисто-рыжей выжлы по имени Йепа она вновь обретет способность ходить. В ее клипе она плавала вместе с Йепой. Должен признаться, я почти прослезился, глядя на это. Мы с Лизой были убеждены, что она может и должна победить.

Мы обошли всю группу с приветствиями, однако нас встречали недоуменные взгляды, тогда как головы вертелись туда-сюда в поисках собак, коим надлежало стать ключевым элементом финала «Лучших друзей».

— Собаки отдыхают; они просили нас пойти и поучаствовать в репетиции вместо них, — объяснял я все время.

Под присмотром гида мы отправились в главный выставочный зал, следуя курсом, который должен был этим вечером вывести нас к главной арене и нашему великому мгновению в телеящике.

— О, черт! — воскликнул я, когда мы вошли в огромный павильон.

— Вот же черт! — согласилась Лиза, разинув рот.

Вид, который мы приветствовали таким образом, внушал одновременно ужас и благоговение. Громадные залы НВЦ были заполнены тысячами энтузиастов собаководства. Хоть этого и впрямь следовало ожидать, но их сопровождали сотни собак, каждая из которых горделиво вышагивала рядом с хозяином, подвергалась досмотру жюри на породном ринге или терпеливо сидела в одном из бесчисленных рядов, напоминавших мне грузовой конвейер в аэропорту. Некоторые из собак устроились на специализированных столах для груминга, где на их и без того безупречно ухоженную шерсть наводили последний глянец перед началом соревнований.