Глава II.
"Неверных" нет, а война продолжается
1. Как я оказался в Афганистане
В феврале 1994 г. на памятном вечере в Москве, посвященном 5-летию окончания афганской войны, все друг друга поздравляли с выводом войск, а меня с вводом в Афганистан, так как к моменту завершения вывода войск я совершенно неожиданно для себя оказался в этой стране.
В конце 1988-в начале 1989 гг. я, как заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, занимался своими делами, связанными с руководством научной работой и оперативной подготовкой, а также некоторыми вопросами военного сотрудничества с зарубежными странами. С целью разъяснения наших позиций по оборонительному характеру военной доктрины по заданию руководства Министерства обороны мною были совершены поездки в Лондон и Бонн. В январе 1989 г. посетил Кубу, где мы с группой офицеров оказывали помощь в проведении оперативно-стратегического учения. Предстояли и другие поездки. Но нельзя было предположить, что неисповедимые пути военной службы могут привести меня в Афганистан.
Советские войска из Афганистана выводились и казалось, что заботы Генштаба, связанные с афганской проблемой, уходят в прошлое. Да и по профилю работы я стоял в стороне от непосредственного участия в афганских делах. Но, как говорят, мы предполагаем, а Бог и судьба располагают.
В конце января 1989 г. с кратковременной поездкой в Кабул вернулся Министр обороны генерал армии Д. Т. Язов и в тот же день поздно вечером собрал совещание руководящего состава Министерства обороны и Генштаба. Он рассказал об обстановке в Афганистане накануне завершения вывода советских войск, о своих встречах с руководством Республики Афганистан. Суть его выступления сводилась в основном к трем моментам. Первое - обстановка в Афганистане складывалась очень сложная и рассчитывать на прекращение военного противостояния правительственных сил и оппозиции не приходилось. Он подчеркнул, что афганское политическое и военное руководство чувствует себя крайне неуверенно. Второе - Министр обороны весьма критически отозвался о позиции некоторых посольских работников и группы военных советников, которые, как он сказал, больше занимаются критикой афганского руководства и меньше делом по оказанию конкретной помощи афганским вооруженным силам. Особенно его беспокоила нескрываемая некоторыми военными советниками ненависть к президенту Наджибулле. Третье - президент Республики Афганистан настойчиво добивался оставления части советских войск в этой стране или (если это возможно) направления наших добровольцев для охраны дороги Хайротон - Кабул и сопровождения автоколонн, обеспечивающих материальное снабжение. Наджибулла поставил также вопрос, чтобы при нем, как Верховном Главнокомандующем афганскими вооруженными силами, работал военный советник с небольшой оперативной группой. Возможность выделения "добровольцев" советской стороной была поставлена под сомнение. Но отказывать ему во всем было невозможно. И поэтому генерал Д. Язов, видимо, счел более целесообразным выделение группы офицеров для работы в Афганистане, чем заниматься созданием сомнительных военных формирований, чреватых политическими осложнениями и требующих больших хлопот.
Наш Министр обороны сказал, что по решению правительства никаких войск, в том числе "добровольцев" в Афганистане оставляться не будет, но военная помощь этой стране будет оказываться, в том числе предполагается направить в Кабул оперативную группу. Свое выступление он закончил словами: "Кто поедет в Афганистан, определим в ближайшие дни. Обстановка там трудная, но думаю, что и никто из вас в труса играть не будет". После этого он оглядел зал и, как мне показалось, несколько дольше задержал свой взгляд на мне. Не один я, видимо, ушел с этого совещания встревоженным. Слух о том, что кому-то предстоит снова отправиться в Афганистан быстро распространился в высших звеньях военного руководства. Узнав об этом и опасаясь, что выбор может пасть и на них, два известных военноначальника, ранее имевшие отношение к афганским делам, слегли в госпиталь. Скрывать нечего, после всего, что произошло в Афганистане, и после вывода советских войск, особого энтузиазма отправляться туда никто не проявлял, в том числе и пишущий эти строки. Одно дело, когда приходится терпеть лишения и рисковать жизнью в справедливой войне, выполнять воинский долг, оправданный в глазах общества. И совсем другое - отправляться на войну, которая заведомо объявлена преступной, испытывая тяжелый морально-политический гнет.
Читать дальше