Махмут Гареев - Моя последняя война (Афганистан без советских войск)

В рамках министерств обороны, внутренних дел и госбезопасности существовали еще главное политическое управление (в министерстве обороны) и политические управления в МГБ и МВД, призванные проводить в своих ведомствах политику правящей партии (НДПА) и заниматься идеологическим воспитанием личного состава. Если вообще в военно-административном плане афганская военная организация копировала советскую систему, слепо перенимая и положительное и негативное, то в области партийно-политической работы афганские политорганы и партийные организации НДПА каким-то образом ухитрились перенять практически все худшее, что было в советских политорганах, да еще добавить доведенный до самых уродливых проявлений формализм, догматизм, полную оторванность содержания и методов воспитательной работы от конкретной афганской действительности и задач, которые решали вооруженные силы.

Леонид Владимирович Шебаршин в своих воспоминаниях задается вопросом: "Как случилось, что две тысячи советников - полковников и генералов (имеется в виду период до вывода из Афганистана советских войск - М. Г.) не сумели создать в составе афганской армии ни одного полностью боеспособного и надежного подразделения? Как случилось, что тактика действий афганской армии основывается не на современных реалиях, а на безнадежно устаревшем опыте войны на российских просторах? Как случилось, что структура афганских вооруженных сил создана точно по нашему образцу и практика девятилетней войны не привела ни к каким изменениям в этой структуре?

Мы чему-то учили афганцев, сомнений нет. Но главным образом, мы распоряжались и командовали, "пристегивали" к своим операциям, навязывали свои решения, громко при этом крича о слабой боеспособности союзника и ища корень зла в политике..."{34}.

В том, что весь корень зла был в политике, сомневаться не приходится. Этот "политический корень" предопределил недостаточную эффективность действий и 40-й армии, и афганских вооруженных сил, и органов государственной безопасности. Что касается "недоверия к союзнику", особенно к афганской армии, то это недоверие больше подогревали именно наши органы госбезопасности. Обо всем это уже говорилось в предыдущих главах.

А насколько обоснованны приведенные выше выводы шефа советской разведки, одного из руководителей хорошо знавших Афганистан, с точки зрения военной? Доля справедливости в его замечаниях, безусловно, есть. Но все же не все здесь объективно. Слишком однозначные и прямолинейные суждения автора внешне хотя и выглядят правдоподобно, но не отражают всех сложностей того, что действительно происходило. Справедливости ради надо было бы сказать и о том, насколько эффективно действовали афганские органы государственной безопасности и их советники, многие спецподразделения, направленные в Афганистан по линии КГБ.

Что касается организационной структуры афганской армии, то она была примерно такой же, как и в пакистанской, индийской, иранской, китайской и любой другой современной армии. Дело другое, что она, как и организация соединений 40-й армии, была приспособлена больше для действий против регулярных войск противника и мало учитывала особенности борьбы с партизанским движением моджахедов. Поэтому, как уже говорилось, для выполнения боевых задач в советских соединениях, создавались сводные отряды.

О несоответствующей афганским условиям оргструктуре советских войск пишут и авторы книги "Вторжение". В частности, они ссылаются на упомянутую выше книгу Марка Урбана, где он не без ехидства замечает, что вообще-то, кроме дегазирующих машин, Советская Армия прихватила с собой на войну еще много другого совершенно ненужного боевого снаряжения, к примеру ракеты ПВО, хотя всем было известно, что у повстанцев нет авиации{35}. Но если бы авиация со стороны моджахедов или пакистанцев (последние не раз вторгались в воздушное пространство Афганистана) была применена против наших войск, можно представить себе с каким гневом писали бы журналисты о безответственности и преступности действий советского командования. Поэтому их позиция "безошибочна" и всегда есть над чем потешаться: взяли с собой средства ПВО глупо; не взяли (случись что) - преступно.

Затевать коренную перестройку организации афганской армии и тем более после ухода советских войск, практически было невозможно. Дело в том, что после ухода советских войск афганской армии пришлось иметь дело не только с партизанами, но и участвовать в ряде крупных сражений, где и моджахеды начинали приближать свою военную организацию к регулярным основам. Имело также место вмешательство пакистанской армии в военные действия под Джелалабадом и Хостом и не было никакой гарантии, что Пакистан не предпримет более крупно-масштабных военных действий против Республики Афганистан. Вообще, если бы не основной - политический "корень зла", можно было бы и при существовавшей тогда военной организации более успешно решать военные задачи.