Константин Гапоненко - Народные мемуары. Из жизни советской школы

Работали очень хорошо. Тем, кто отставал, помогали классные руководители, старшая пионервожатая. Я был с пятиклассниками, когда услышал крик и поспешил туда. Надо сказать, что, несмотря на строгие предупреждения, на поле всегда находился озорник, который кидал в кого-нибудь картошку и делал вид, что это не он. На этот раз картофелина попала в девочку, а та в ответ тоже метнула клубень, быть может и не по адресу, и угодила в семиклассника Диму Подошвина. Тот подлетел к ней и ударил по лицу. Майя Борисовна незамедлительно отвесила оплеуху Подошвину. Тот схватился за щеку, бросил ведро и ушел к реке.

— Майя Борисовна, вы, по-моему, переборщили,— заметил я.— Он обязательно пожалуется родителям, и те потребуют объяснений.

— Хорошо, пусть приходят, я объясню. Но я вас уверяю, он будет молчать и запомнит, что девочек бить нельзя.

Собрав урожай, мы до прихода автобусов всегда успевали испечь в золе большого костра два ведра картошки и подкрепиться. Мы рассаживались кучками и делились друг с другом яйцом или куском сала, хлебом или пирожком. Майя Борисовна, как всегда, выложила на широкое полотенце свои припасы — помидоры, малосольные огурцы. Подошвин сидел на ведре, картошку не брал, ничего не ел. Я тихонько сказал Майе Борисовне:

— Позовите его.

— Он не пойдет. Пусть мучается.

Утром вожатая сообщила мне:

— После первого урока собираем актив в седьмом классе. Обязательно приходите.

Я пришел пораньше. Мы вкратце подвели итоги работы, а затем Майя Борисовна встала перед классом и сказала:

— Я вчера применила непедагогичный метод воздействия. Не сдержалась, потому что при мне били девочку, а это недопустимо. Дима Подошвин, я приношу тебе свои извинения.

Для всех это было удивительно. Но сказанное восприняли без ухмылок, с пониманием.

— А теперь я предоставляю слово Диме Подошвину,— продолжила Майя Борисовна.— Пожалуйста, выходи.

По тому, как он выходил, можно было представить, как осужденные на казнь идут к эшафоту. Он шел медленно, глядя куда-то в пространство, чтобы никого не видеть. Походка выдавала, что он и пренебрегает вызовом, и в то же время стыдится проступка. Повернувшись лицом к классу, но глядя в окно, он произнес:

— Лена, извини меня.

Для меня было очевидным, что Дима Подошвин влюблен в Майю Борисовну той мальчишеской, неосознанной любовью, которую и сам не замечал. Он устремлялся на переменах туда, где находилась она, старался быть у нее на виду, чтобы выполнить любое ее распоряжение или просьбу. Конечно, Майя Борисовна понимала его состояние. Она сказала:

— Думаю, ты примешь мои извинения, а Лена — твои.

Вожатая обратилась и ко мне:

— Прошу вас считать конфликт исчерпанным.

Я напомнил ребятам, что мы — единый коллектив маленькой школы, что мы односельчане и должны жить дружно и помогать друг другу, а доходить до оскорблений с рукоприкладством недопустимо.

И, надо сказать, конфликтов у нас больше не случалось. Тем и закончился сентябрь. А в начале октября мы всегда проводили Неделю леса. В этот раз в погожий субботний день к нам пришел лесничий, с которым мы поддерживали самые дружеские отношения, а с ним — рабочий. Они делали «болтушку» — разводили водой глину, и в эту густую смесь ребята макали перед посадкой корни деревьев.

Из войсковой части на грузовике нам привезли целую охапку рябиновых саженцев высотой чуть больше метра. Майя Борисовна, сержант и ребята копали лунки, сажали рябинки, утаптывали грунт… Надо сказать, почти все наши деревья приживались, ученики следили за ними. Если саженец засыхал, на его место высаживали новый.

5.

Как-то Майя Борисовна собрала большой актив в пионерской комнате, пригласив классных руководителей, меня и завуча. Председатель совета дружины доложила: в шестом классе у многих двойки по разным предметам. Надо, чтобы сильные ученики взяли шефство над слабыми. Майя Борисовна же попросила нас, педагогов, позаниматься с неуспевающими. Коллективно решили: в течение недели учителя не будут выставлять оценки, дадут ученикам возможность подтянуться. Мы дружно взяли на буксир шестой класс и до парада вытащили его «за уши».

Подготовка к 7 Ноября шла полным ходом. Прежде всего, каждому классу сшили пилотки. Началась отработка строевого шага. Маршировали в одиночку, классами, звеньями, причем с небывалым азартом. Это стало каким-то повальным увлечением. Вот иду я по коридору, а навстречу чеканит шаг юнармеец из пятого класса. Поравнявшись, прикладывает руку к пилотке: