Ю. Рассулин - Верная Богу, Царю и Отечеству

В марте 1940 года монахиня Мария вместе с подругой вновь возвращаются в Финляндию и некоторое время (осень 1940) проживают в Хаминанлаксе недалеко от Куопио. Затем они переехали в Хельсинки, где им удалось найти двухкомнатную квартиру на первом этаже дома 29-В по улице Топелиус (недалеко от проспекта Маннергейма). Друзья подарили мебель. В этой небольшой квартире с непритязательной обстановкой матушка Мария с Верой Запеваловой прожила до конца своих дней. Вера продолжала жить здесь и после смерти своей подруги вплоть до 1980 года. Иеромонах Арсений отмечает, что Анна Александровна никогда не платила жалование Вере Запеваловой, т.к, «пенсии, которую им платила королева Луиза, едва хватало на скудное пропитание. Несмотря на это Вера не бросала Анну, так как дала обещание Надежде Илларионовне Танеевой и, кроме того, испытывала сострадание к Анне и считала ее своим другом». 193 193 Там же. По другому и быть не могло, если учесть характер Анны Александровны - и простой, и в то же время цельный. Она не потерпела бы фальши, а Вера Запевалова была для нее последней подругой, прочные и длительные отношения с которой могли сложиться только при наличии общего духовного расположения.

Помимо квартиры в Хельсинки у матушки Марии и Веры был дачный домик в Трэсщенде, где они проводили лето. Любимым занятием матушки на даче было рисование акварельными красками. Свои рисунки она дарила или продавала друзьям. Кроме того, она изготавливала пасхальные и рождественские открытки, что, конечно, являлось для нее особым удовольствием, так как служило воспоминанием о том времени, когда за подобным занятием они проводили время вместе с Государыней Императрицей Александрой Феодоровной.

Фельдмаршал Г. Маннергейм.

Повторное появление в Финляндии Анны Вырубовой было встречено неоднозначно. Со стороны многих чувствовалось недоброжелательство. Скорее всего, не редкими были случаи, когда окружающие не пытались скрывать своего отношения и открыто проявляли неприязнь. Это не могло не отравлять жизнь матушке Марии и не бередить прежних душевных ран, нанесенных человеческой несправедливостью и злобой. Переживания оказались настолько сильными, а причины, вызвавшие их, столь серьезными, что она вынуждена была просить помощи и защиты у главы Финского правительства фельдмаршала К.Г. Маннергейма, бывшего генерала царской армии [полное имя Карл Густав, но в России его предпочитали называть бароном Густавом Карловичем]. В ответ на ее просьбу Маннергейм дал письменную рекомендацию, текст которой приведен в статье иеромонаха Арсения:

«В течение тридцати лет я знал мадам Анну Танееву и ее уважаемых родителей, а также некоторых представителей их рода, и прошу всех, кто будет общаться с Анной Танеевой, [помнить, что она], испытав многие страдания, кроме того, ставшая инвалидом после железнодорожной катастрофы, заслуживает доброго и внимательного отношения.

Хельсинки. 11 июня 1940.

Фельдмаршал Г. Маннергейм». 194 194 Там же.

Ныне это письмо хранится в Финляндии, в музее Православной Церкви в городе Куопио. Как утверждает отец Арсений, это «письмо успокоило встревоженную Анну». Она стала чувствовать себя более уверенно. Кроме того, благодаря этой письменной рекомендации фельдмаршала, удалось получить квартиру на улице Топелиус. Густав Маннергейм оказался человеком небезучастным к судьбе Анны Танеевой, но обращение к нему было продиктовано не только соображениями чисто практическими. В его лице матушка Мария надеялась встретить человека, по-прежнему дорожившего тем миром, воспоминания о котором продолжали согревать ее наполненную тяготами и лишениями жизнь. Они были хорошо знакомы начиная с 1908 года, когда «полковник барон Густав Маннергейм, только что вернувшийся из своего Азиатского похода, в Царском Селе был представлен Танеевой». 195 195 Власов Л.В. Указ. соч., с. 158. Он всегда производил благоприятное впечатление человека учтивого, достаточно открытого и непредвзято настроенного.

Возобновить знакомство с бывшим царским генералом Г. Маннергеймом Анна Танеева попыталась сразу же, как только она оказалась на Финской земле. 23 декабря 1920 года адъютант передал генералу красивую русскую рождественскую открытку, которая была подписана: «Анна Танеефф, Ваасанкату, 13, Виипури». Он незамедлительно ответил по-французски: «Дорогая мадам, меня очень обрадовало, что Вы вырвались из революционного петроградского ада и живете в семье благородных людей Акутиных, которых я хорошо знаю». 196 196 Там же, с. 160.