Петр Худяков - Путь к Цусиме

"Суворову" вообще сильно не везло. При встрече нашей эскадры возле Гулля с флотилией английских рыбаков, флагманский корабль первый открыл по ним огонь, но расстрелял не только их, а и наш крейсер "Аврору"; этому крейсеру изрешетили борт и трубы, смертельно ранили на нем священника, контузили одного комендора, и сделали крейсеру 4 подводных пробоины 6-дюймовыми снарядами [160]…

О наших оптических прицелах в бою один из товарищей получил следующие сведения от комендоров:

"Установка прицелов была закончена окончательно в плавании; при поверках установки, сделанной в России, оказывались порядочные уклонения. Пользоваться прицелами в бою приходилось очень мало: после первых же выстрелов стекла оказывались покрытыми копотью, брызгами воды. Благодаря этому прицелы делались бесполезными [161]; и все время боя стреляли таким образом без оптических прицелов"…

"Русские пленные офицеры старались разузнать, в каком положении было это дело на японских кораблях, и однажды спросили японского морского штаб-офицера, бывшего в бою 14 мая, — не оптическим ли прицелам обязаны Японцы меткостью своей стрельбы; но тот уклончиво засмеялся и только похлопал себя по правому глазу. Отрицал ли он употребление у них оптических прицелов, или же хотел дать понять, что и при этих прицелах главным остается все-таки сноровка и верный глазомер, — сказать трудно".

"С расстояния в 40–50 кабельт. (до 8,5 верст) Японцы не только свободно попадали в корабль, но попадали в самые жизненные его части, заклинивали башни, руль, пробивали и валили мачты, трубы. Они вообще привыкли стрелять на больших дистанциях. Расстояние между эскадрами в бою 14 мая не было меньше 30–22 кабельт. (5–3,5 в.), но оно увеличивалось иногда до 50–60 кабельт. (8,5-10 в.); тем не менее воздействие на нас неприятельского огня ничуть не ослабевало даже и в этом случае; a 15 мая под вечер два японских крейсера свободно расстреляли наш старый броненосец "Ушаков" с расстояния 70–80 кабельт. (около 13 верст) и пустили его ко дну… Наши комендоры в артиллерийских отрядах учились стрелять на 10-12-16 кабельт. (2–3 в.) Один офицер, плававший в артиллерийском отряде в 1904 г., утверждал, что они однажды стреляли на 22 кабельт. (4 в.); но другие офицеры, плававшие в том же самом артиллерийском отряде, чистосердечно сознавались, что отряд никогда не стрелял еще на 22 кабельтовых … А это было уже тогда, когда Японцы "выучили" нашу Артурскую эскадру стрелять на 60 кабельтовых (10,5 в.); но это "ученье" для нас, как видится, прошло совершенно даром. Это платились тогда своей головой, ведь, в другой русской эскадре, не в нашей"…

Затем наша Балт. — Цусимская эскадра вообще весьма немного училась маневрированию и стрельбе на большом ходу ("Морск. Сборн.", 1905, № 9, стр. 229). А в этом — вся суть дела в бою; и противник, который прекрасно умел это делать, сразу получил над нами большое преимущество. Мы не занимались этим в походе, чтобы не разрабатывать паровых машин и дальнобойных орудий, чтобы не тратить угля и не тратить боевых снарядов, так как достаточного запаса их на это не было и выдано в Кронштадте.

Времени для обучения стрельбе на стоянках было целых три с половиной месяца, но им толково не воспользовались, и наша команда в конце-концов оказалась очень небрежно обученной стрельбе ("Морск. Сборн., 1905, № 9, стр. 225).

В результате из всего этого вышло вот что: на бумаге у Японцев в бою было всего только 16 штук 12-дюймовых орудий против 26 штук у Русских; но в действительности, вследствие меткости их стрельбы, практического уменья быстро пристреливаться с дальних расстояний, с которых мы совсем никогда не учились стрелять, это отношение вместо 16:26 обратилось в 64:26 ("Морск. Сборн.", 1905, № 9, стр. 226), так как попадание у них было в 3–4 раза лучше, чем у нас. Примерно такое же отношение попаданий выстрелов оказалось и для более легкой артиллерии (там же, стр. 226).

А если принять во внимание удвоенную быстроту заряжания японских больших орудий против наших, то это отношение могло обратиться уже в 128:26, т. е. почти в пять . Итак, на судах нашей эскадры мы имели тяжелых орудий на 60 % больше, чем Японцы, а из-за их несовершенства и неумения владеть ими, как следует, наши главные боевые силы были почти в 5 раз слабее японских . Но и это было бы в том только случае, если бы Японцы совсем не выводили нашей прислуги при орудиях из строя; а об этом благоприятном случае в бою нам даже и помечтать не пришлось: их снаряды в самом начале боя прилетали к нам "с промежутками менее одной секунды" ("Морск. Сборн.", № 9, стр. 215) и обрушивались прежде всего на орудия и команду при них.