Анатолий (Джордж) Гуницкий - Так начинался Аквариум

Впервые Джордж слушал, как Боб поёт со сцены в школе номер 429. АКВАРИУМ – понятно наверное? – тогда ещё и не начинался.

Боб осваивал акустическую гитару и однажды выступил – но не с Джорджем, который в силу собственной тупости так и не научился играть на гитаре более двух с половиной аккордов, а с одноклассником Серёжей Ионовым, который потом стал фотографом. Акустический дуэт Боба и Сергея назывался «Капитаны», прозвучала романтическая песня со словами «Ведь это мы – капитаны». Только вот никто из них – ни Ионов, ни Боб – капитаном не стал.

Не стал капитаном и Джордж

На острове запросто можно было ходить без одежды. Если в выходные кто-то перебирался через тощие веточки реки Сестры, обнимающие Остров, иногда даже и с палаткой, чтобы предаться в субботу и в воскресенье несуетному пьянству и тихому уикендному сексу, то в будни там почти никого не было видно.

Уникальная ничейная земля – песок, пляж, залив, сосны, и никого вокруг – кроме случайных странников, рыбаков, которые там никогда ничего не могли поймать, или любителей по-быстрому потрахаться. Вроде тех немцев, благодаря которым Джордж и открыл Остров. В самом деле, в будние дни на Острове никого не было!

А ведь Курорт и Сестрорецк находились совсем рядом – в пятнадцати, в двадцати пяти, в тридцати восьми минутах неспешной – вялой – флегматичной – бесцельной и неторопливой ходьбы. С главного холма Острова открывался роскошный вид на Финский залив. Находясь там, наверху, Джордж ощущал себя абсолютно естественной частью этого пейзажа. Всё становилось реальным.

Много лет спустя он вновь оказался на Острове.

Остров был там же, где и прежде. Толку–то! Повсюду густо и кучно громоздились корпуса пансионатов, санаториев, домов отдыха, турбаз и прочих будто бы оздоровительных заведений. Никакого главного холма уже не было и в помине. От прошлого ничего не осталось.

Однажды в 1997-ом Джордж и Боб заговорили про времена Острова и Боб сказал: «Остров в то время принадлежал другой Вселенной. Я помню, как мы переходили речку, становились на колени и землю целовали в качестве обряда допущения на Остров. Что было глубоко религиозно правильно. Поэтому Остров у меня остался в памяти как неприкосновенная земля, явно принадлежащая отчасти другому измерению…»

– Речку и сейчас можно перейти, – заметил Джордж, – но уже…

– Уже в ту землю не попадёшь, – ответил Боб.

Джордж вспоминает, что заниматься в Литературном кружке у Аси Львовны было необычайно и бесконечно интересно. Он говорит: «Самим Господом посланная Ася Львовна Майзель читала нам рассказы Платонова, о котором большая часть добропорядочных российских обывателей в те времена вообще ничего не слышала, рассказывала о литературе и о настоящих писателях, и ещё мы сочиняли стихи – иногда дома, а иногда – прямо во время занятий. Нам уже в те годы была задана планка необычайной высоты!»

Джордж терпеть не может, когда его называют – величают – объявляют одним из отцов-основателей АКВАРИУМА. Отец-основатель! Идиотская, клиническая, патологическая, биохимическая, химико-фармацевтическая какая-то формулировка!

Любопытно, а бывают ли такие отцы, которые не основатели?

Или такие основатели, которые не отцы?

Джордж никогда никому не говорил, что название АКВАРИУМ придумал он. Или почти никому. Он не любит про это говорить. Зачем? Для чего? Глупо кичиться этим. Во-первых, это было бы актом величайшего понта. Джордж понты никогда не любил. И теперь не жалует. На самом-то деле, ничего он и не придумывал, а просто – напросто посмотрел вовремя в окно. Ведь ежели бы тогда он не взглянул в окошко автобуса номер 31, то очень, очень многое в нашей жизни могло бы развиваться в другом направлении или даже под иным углом. Это в самом деле так.

Тут смело можно отвлечься от канонической темы и вспомнить следующие слова А. Хаммера, которые при опредёленном развороте сознания следует даже считать стихами. Или чем-то вроде стихов. Вот что писал – теперь седовласый, но ещё крепкий в ногах А. Хаммер: «Движение новой материи. Энтропия белого времени. Чёрные кольца безумия на солнечной линии Проуна. Гоу-роу-оу».

Нельзя не иметь ввиду, что автобус номер 31 ехал в тот день июльский, по Будапештской улице города Купчино. Являющегося, по мнению некоторых специалистов-наблюдателей, столицей мира. Почтенный Билли Новик так думает. Ему, похоже, можно верить.

Но что же Джордж увидел в окно тридцать первого автобуса?