Майкл Симс - Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса

Это было время, насыщенное бурными событиями. В сентябре 1888 года в четырех номерах еженедельного издания «Пэлл-Мэлл газетт» был опубликован небольшой роман Конан Дойла «Тайна Клумбера», гротескное приключенческое произведение об оккультных способностях буддийских жрецов. «По нашему мнению, – восторженно отозвалось на эту публикацию издание «Вечерние новости Портсмута», – данное произведение динамичнее «Этюда в багровых тонах», который хотя и заслужил широкую известность, не может похвастаться тем, что постоянно держит читателя в напряжении. Таким образом, оно способствует существенному росту писательского авторитета доктора Дойла».

Поле женитьбы и подписания контрактов с несколькими издательствами жизнь Артура Конан Дойла стабилизировалась, и он стал писать больше, чем когда-либо ранее. После встречи с Дж. М. Стоддартом он создал вторую повесть о Шерлоке Холмсе – «Знак четырех» (действие одного из эпизодов повести происходит в отеле «Лэнгхем»). С первой же страницы этого произведения уже более опытный Конан Дойл контролировал развитие сюжета так педантично, как он не делал этого в «Этюде в багровых тонах». Повесть открывается шокирующей декадентской сценой, которая подтверждала его намеки в первой повести о Шерлоке Холмсе на то, что талантливый детектив и его биограф были представителями богемы. В этой сцене Шерлок Холмс вводит себе в руку инъекцию кокаина и откидывается на спинку плюшевого кресла. Затем он удовлетворенно вздыхает и берет старинную книгу. Эту сцену, достойную Эдгара Аллана По, Артур Конан Дойл, в отличие от последнего, выписал в более современном, динамичном стиле, открывая новые черты характера в своих эксцентричных героях.

«Что сегодня: морфий или кокаин?» – спросил Ватсон.

«Кокаин. Семипроцентный раствор. Хотите попробовать?» – ответил Холмс.

«Благодарю покорно!» – отрезал Ватсон и принялся критиковать беспечное отношение Холмса к наркотикам. «Какую цену вы за это платите! – воскликнул он. – Как можете вы ради каких-то нескольких минут возбуждения рисковать удивительным даром, каким вас наделила природа?»

«Мой мозг бунтует против безделья, – высокопарно объяснил Холмс. – Дайте мне дело! Дайте мне сложнейшую проблему, неразрешимую задачу, запутаннейший случай – и я окажусь в своей обстановке, я забуду про искусственные стимуляторы» [76] Пер. отрывков из «Знака четырех» здесь и далее в этой главе М. Литвиновой . – Прим. ред. .

Вторая повесть о Шерлоке Холмсе гораздо более эмоционально насыщенна, чем первая, – Конан Дойл представил в ней больше биографических данных своих персонажей, одновременно создав напряжение между ними. Холмс демонстрирует свои методы, заметив на подошвах ботинок Ватсона красноватую глину, которую, как он знает, можно встретить только около почты на Уигмор-стрит. Кроме того, зная, что Ватсон не писал никаких писем, Шерлок Холмс делает вывод о том, что тот пошел на почту послать телеграмму.

Ватсон весьма впечатлен, но требует подвергнуть дедуктивный метод Холмса более серьезному испытанию. Он передает Холмсу часы, которые, по его словам, попали к нему недавно, и просит того изучить их и сделать соответствующие выводы. Не принимая во внимание возможную эмоциональную связь Ватсона с этими часами, Холмс бесстрастно излагает шокирующие результаты своих наблюдений.

Выгравированная на крышке часов буква «В» предполагала, что это была семейная реликвия Ватсонов, а так как Джон получил их недавно, хотя его отец умер много лет назад, они должны были принадлежать его старшему брату. Затем Холмс небрежно добавил: «Ваш брат был человек очень беспорядочный, легкомысленный и неаккуратный. Он унаследовал приличное состояние, перед ним было будущее. Но он все промотал, жил в бедности, хотя порой ему и улыбалась фортуна. В конце концов, он спился и умер. Вот и все, что мне удалось извлечь из часов».

Потрясенный Ватсон обвинил Холмса в шарлатанстве, и детектив был вынужден объяснить ключ к разгадке: он обратил внимание на надписи иглой на внутренней стороне крышки часов, означавшие номера квитанций в ломбардах. Конан Дойл вновь придает истории эмоциональную глубину, обращаясь к теме алкоголизма в описании судьбы часов Ватсона:

«Наконец, взгляните на нижнюю крышку, в которой отверстие для ключа. Смотрите, сколько царапин, это следы ключа, которым не сразу попадают в отверстие. У человека непьющего таких царапин на часах не бывает. У пьяницы они есть всегда. Ваш брат заводил часы поздно вечером, и вон сколько отметин оставила его нетвердая рука».