Алоис Цвайгер - Кровавое безумие Восточного фронта

Божница в окружении трех берез у деревни Липски Буды. Август 1944 года

Было уже по-зимнему холодно, землю успело припорошить снегом, когда я вернулся к своим товарищам на нашу старую позицию. Первым делом я доложил о прибытии своему командиру гауптману Хойселю. Своим товарищам в землянке связных я рассказал о том, как обстоят дела дома, о том, сколько там сейчас убитых, раненых и какие лишения приходится терпеть населению. Воздушные атаки англичан и американцев становились все интенсивнее, и народ изнывал на скудном карточном рационе продовольствия. Мало радостного сообщили и мои друзья о том, что происходит на нашем участке фронта. Нехватка боеприпасов была настолько острой, что открывать огонь из пулеметов позволялось только во время атаки неприятеля. Русские, быстро узнав об этом, чуть ли не разгуливали по ничейной земле. Когда наши саперы с наступлением темноты заминировали участок территории у наших окопов, русские ночью тут же разминировали его, так что их прогулки по полосе продолжились — стрелять по ним было нечем. Такая была картина шестой военной зимы на нашем участке фронта. Что касается артогня, им нас угощали регулярно, пока окончательно не измотали и не перебили нас — чем мы могли ответить русским?

А потом произошел и вовсе жуткий случай. В одну из туманных ночей в нашу землянку ввалились несколько человек русских с «Калашниковыми». [16] Неточность автора — в то время автомат Калашникова еще не поступил на вооружение в Красную Армию. Один из них на ломаном немецком потребовал сложить оружие и следовать за ними. Мы оказали сопротивление, один товарищ был в этой схватке смертельно ранен, другой спасся бегством и сообщил, что случилось. Гауптман Хойсель на это лишь негромко выругался. Даже несмотря на этот инцидент, вопрос с боеприпасами так и не был решен. Ну, скажите на милость, что вообще делать боевому подразделению, если на стрельбу по противнику, по сути, наложили запрет, разрешив открывать огонь только в «исключительных обстоятельствах»?

Так и проходили эти первые недели зимы, с сильными ночными заморозками, с толстым снежным покровом и бесконечно длинными ночами. Правда, периоды слякоти и грязи закончились. Обозные транспортные средства, то есть лошадиные упряжки, легко добирались до передовой.

6 декабря 1944 года, в день святого Николая, русские разбросали листовки с обычными требованиями без борьбы сдать позицию, мол, они не сегодня — завтра начнут наступление. Новости о предстоящем скором наступлении были подкреплены артобстрелом из орудий крупного калибра. Листовки сразу же полетели в печку землянки; жалко только, что я так и не оставил ни одной на память. 16 декабря 1944 года вермахт приступил к осуществлению совершенно никчемной, бездарной операции — наступления в Арденнах под командованием генерал-фельдмаршала фон Рундштедта. В бой были брошены лучшие танковые и стрелковые дивизии — свыше 1700 единиц танков и штурмовых орудий. Мы, солдаты-ополченцы Восточного фронта, мыслили совершенно по-другому: как было бы здорово бросить все эти дивизии против численно превосходящих нас русских. А потом произошло то, чего все ожидали: Арденнское наступление завершилось нашим разгромом. Здесь на наших позициях у Баранувского плацдарма пока что сохранялось затишье. Вот так мы тихо и созерцательно, с думами о наших любимых на Родине, и пережили рождественские дни у себя в землянке. Как и наступление нового 1945 года и посленовогодние дни.

11 января 1945 года я, к счастью, был направлен на краткосрочные курсы в тыл, примерно в 10 километрах от линии фронта. И когда 14 января 1945 года в снег и страшные холода развернулось мощнейшее по силе наступление Красной Армии, я находился в относительно безопасном месте. Но уже спустя час после начала невиданной по силе артиллерийской подготовки весь немецкий фронт рухнул. Превосходство противника было ни с чем не сравнимым! На каждый километр атакуемого участка фронта у Баранувского плацдарма малочисленным немецким дивизиям противостояли приблизительно 250 артиллерийских стволов всех калибров. Противник имел 7-кратное превосходство по числу танков и 11-кратное по численности пехотных сил. Вся 9-я немецкая армия была разгромлена еще в самый первый день наступления Красной Армии. Почти все действовавшие на передовой части были уничтожены ураганным огнем и в ходе дальнейших атак русских ударных дивизий.