Натан Эйдельман - Вьеварум

Если Бахметев был в числе этих "других иностранцев", то франки и фунты стерлингов ему вряд ли пригодились.

Пожалуй, более неблагоприятного места для социальных экспериментов, чем эти острова, трудно было сыскать на всем земном шаре…

"Как дела?" — спрашивает находившийся в курсе бахметевских розысков знакомый физик и писатель Вольдемар Петрович, человек нрава ядовитого. Все дела человеческие он делит на стоящие, «мужские», и нестоящие, «немужские», причем последних гораздо больше. К моему великому изумлению, розыски Бахметева оказались зачисленными в "дела мужские"…

Я жаловался. Собеседник же находил, что дела идут недурно, ибо остается одним вариантом меньше…

Тем временем прибыли два ответа с Тихого океана — конечно, неутешительные. " Я сожалею, что не могу найти имя Павла Александровича Бахметева в материалах нашей библиотеки ", — писала госпожа Маргарет Титкомб из Гонолулу.

Господин Хаккет с островов Фиджи называл различные учреждения в Австралии и Новой Зеландии, где могут знать о Бахметеве, если он действительно попал в Океанию.

Я не огорчался. Все-таки приятно получить письмо с Фиджи… И опять же одним вариантом меньше.

С кафедры спустился высокий загорелый человек со строгим лицом; только что он ответил на последний из громадного числа заданных вопросов:

— Что обеспечило удачное завершение рейса «Кон-Тики»?

— Прежде всего — наше чувство юмора.

Мне не без труда удается прорваться вперед и выпалить длинную английскую фразу, в которой заранее не было разучено только ее произношение.

— Господин Хейердал, извините за несколько неожиданный вопрос: во время пребывания на Маркизских островах не встречались ли вам следы или упоминания о русском дворянине Бахметеве, в 1857 году покинувшем родину, чтобы основать в тех краях вольную общину?

Хейердал задумывается.

— Я жил около года на Маркизских островах. Сейчас снова собираюсь туда надолго. Нет, о русском не слыхал. Впрочем, мои интересы, — улыбается ученый, — как вы, вероятно, заметили, несколько более древние.

— Да, это мне известно.

На только что закончившейся лекции Тур Хейердал сообщил: радиоуглеродный анализ, проведенный американцами, показал, что на Маркизских островах первые следы человека относятся примерно к I–III векам (а не к XIV, как считалось раньше!).

Еще секунду подумав, Хейердал добавляет:

— Но ведь поток европейских эмигрантов в середине XIX века шел преимущественно в Австралию и Новую Зеландию?

Любопытно, что Хейердал и не зная о другой версии бахметевского пути угадывают ее.

И я, подобно Паганелю, радостно восклицаю:

— Новая Зеландия!

В самом деле, может быть, Бахметев нарочно сказал Герцену, что едет на Маркизские острова, чтобы никто, например родственники, не могли его найти. Скорее он сказал бы правду школьному другу Мордовцеву. Да, но аккредитив на " Iles de Marquises "? Аккредитив покамест из вещественных доказательств изымается. Итак — Новая Зеландия…

Новая Зеландия — это и хорошо и плохо. Хорошо потому, что в Новой Зеландии в 1857 году приезжий, особенно человек с капиталом, не мог остаться совсем незамеченным. В стране уже были и города, и телеграф, и аккредитив, и архивы. Может быть, о нем сообщали в одной из новозеландских газет?.. Но, к сожалению, в Советском Союзе столь дальние газеты столь дальних лет отсутствуют.

Плохо же потому, что начиная с 1840 года в Новую Зеландию устремился поток переселенцев из Европы. У коренных жителей — маори — силой оружия были отняты обширные плодородные земли. За двадцать лет, с 1840 по 1860-й, число европейцев выросло на островах с двух тысяч до ста тысяч!

Поэтому разыскать одного человека в Новой Зеландии — задача нелегкая.

К тому ж он мог явиться туда под чужим именем… Более того, он мог туда и не явиться: как раз в 1857 году туземцы-маори избрали королем старого вождя Потатау (что значит "Крик в ночи") и смело начали безнадежную войну за свои земли и права. В связи с этим поток эмигрантов в Новую Зеландию тогда временно уменьшился и устремился в Австралию, Калифорнию…

Если так, то наша задача, кажется, совсем не решается. Но прежде надо «исчерпать» Новую Зеландию. Только неясно — как… Что еще можно сделать? Приятель, физик и писатель, говорит:

— А ты хоть знаешь дату отплытия своего героя из Лондона?

— А как же! Тридцать первого августа 1857 года он дал Герцену расписку. Герцен пишет, что провожал Бахметева " на другой день ", то есть первого сентября…