Нестор Махно - НА ЧУЖБИНЕ 1923-1934 гг. ЗАПИСКИ И СТАТЬИ

В результате этих серьезных и затяжных диспутов, социал-демократы, правда, пострадали мало, но социалисты-революционеры и под Екатеринославом и в особенности в Александровске - под Вознесенкой были разгромлены совершенно. Лучшие члены, даже комитетов эсеровских организаций, такие как Борисов, Яценко, Чайка перешли в наши ряды.

После этого в селах, на заводах по городам имя «Дяди Вани» передавалось из уст в уста, как великого и непримиримого борца за правду. Массы рабочих и крестьян, связавшись с анархистами, то и дело, что просили их устроить им еще и еще собрания, где бы говорил «Дядя Ваня». Но за «Дядей Ваней» полиция рыскала по следам, и он принужден был быстро менять свое местопребывание, глубоко веря и надеясь, что в местах, где он потрудился, достаточно остается в волевом отношении сильных и преданных делу анархизма товарищей. А наступила осень, «Дядя Ваня» переехал в город Хотич, Бессарабской губернии, и затем через Австрию - в Женеву-Париж, где у него также затягивались диспуты по несколько месяцев с пресловутым «вождем» мирового пролетариата - Владимиром Лениным.

В 1909 году «Дядя Ваня» опять в России принимает непосредственно активнейшее участие по созданию Южной федерации Анархистов и в подготовке, для оформления этой федерации, анархического съезда и т. д.

В это самое время члены Гуляй-Польской, Амурской и Хотинской анархо-коммунистических групп совершают экспроприацию Хотинской почты под Хотиным в 89 000 рублей, и часть из этой суммы передают на открытие третьей типографии (ибо за это время вторая типография нашей организации была уже раскрыта полицией), а другую организация определяет на оружие, на издание специального сборника по истории анархического движения в России и, вообще, на литературу. Это дело организация поручает т. Рогдаеву - «Дяде Ване», и немедленно возвращает его заграницу.

«Дядя Ваня» все это поручение выполнил со свойственной ему чистотой и аккуратностью. Он переправил в наши группы два или три транспорта оружия, разного калибра, и патронов, и неисчислимые транспорты литературы. Одновременно занимался организацией дела издания «Альманаха» по истории нашего движения в России и издал его тоже со свойственной ему честностью и аккуратностью к преданности нашему движению.

С этого именно времени наш славный «Дядя Ваня» не возвращался в Россию, кажется, ни разу до самой Революции 1917 года. Но, оставаясь заграницей, «Дядя Ваня» держал тесную связь с российским анархо-коммунистическим практическим движением и заметно оказывал на него свое влияние. Это сказывалось в целом ряде анархических дел на бывшем юге России (теперешней Украины) и особо выпукло подтвердилось, когда Гуляй-Польская группа почти вся попала в тюрьму и он, «Дядя Ваня» писал неуловимому в то время бесстрашному и славному нашему террористу - герою Александре Семенюте: «Гуляй-польцев во что бы то ни стало нужно отбить...», и когда А.Семенюта связался со мной и выяснил, как наибезболезненней для нас, узников, произвести нападение на тюрьму и отбить нас, тогда, мне помнится, многие наши боевики для выполнения этого дела прибыли из-за границы по сигналу именно «Дяди Вани».

Так в неустанной борьбе «Дядя Ваня» вел свою жизнь и заграницей, издали от бунтарского юга России, за это его враги наши не любили, иногда и в наших рядах, в особенности, из кочевников, перекочевавших в наши ряды из рядов политических партий, пытались вырвать у Рогдаева - «дяди Вани» - пальму первенства под черным знаменем анархизма подпольной России, но это им не удавалось, несмотря даже на то, что они одно время создали за кулисами грязный по подлости вымысел против него, на основании которого начали, было, подозревать его, как Азефа, в делах провокации, но Рогдаев - «Дядя Ваня» был всю жизнь неподкупной личностью и стойко и гордо шел своими кристальными путями бунтаря анархиста.

Заграницей, в годы мировой войны, «Дядя Ваня» остался непоколебимым антимилитаристом, при всем его личном уважении к Кропоткину, Граву и другим теоретикам анархизма, он не пошел с ними в вопросах войны, он шел своими путями непосредственного анархиста-коммуниста пропагандиста и практика. Это диктовало ему то, что он еще с большей энергией бичевал войну и ее защитников. С этой целью и во имя поддержания духа в рядах, устоявших наших товарищей, на анархических антимилитаристических позициях он создал орган «Набат», и всю свою энергию и силы отдавал этому органу.