Николай Чуковский: Балтийское небо

И, подумав, прибавил:

— Вы, пожалуй, в самое интересное время приедете.

— Что-нибудь готовится? — набравшись смелости, спросил Серов.

— Всё может быть, всё может быть…

К смущению Серова, генерал встал из-за стола и проводил его до дверей кабинета. Он попросил передать привет Уварову, с которым когда-то вместе учился. Уже у самых дверей, он вдруг спросил:

— Вы, разумеется, знаете Татаренко?

Но Серов никогда даже не слышал такой фамилии.

— Значит, он попал в полк, когда вы уже были в госпитале, — сказал генерал. — А я хотел вас о нем расспросить… Ну, познакомитесь. Выдающийся летчик!

Серов представления не имел о том, где в настоящее время находится его полк. Из Москвы его направили. в Ленинград, в штаб ВВС Балтийского фронта, — там он должен был получить дальнейшие указания. До Ленинграда он ехал четверо суток: через Вологду, Череповец, Волховстрой и Шлиссельбург, год назад отбитый у немцев. И пока Серов глядел через вагонное стекло на разбитые станции, на кирпичные печи сгоревших домов, на искалеченный артиллерией лес под Ленинградом, началось новое грандиозное наступление наших войск.

Удар, нанесенный под Ленинградом по северной группировке немецких армий в мокрые январские дни ровно через год после прорыва блокады, был первым из десяти сокрушительных ударов 1944 года, в результате которых враг оказался окончательно изгнанным из нашей страны.

Разгрому немцев под Ленинградом очень помог небольшой плацдарм, удерживаемый нами с сорок первого года на южном берегу Финского залива в районе Ораниенбаума, к западу от захваченного немцами Петергофа. Этой узкой прибрежной полоске земли, отрезанной от Ленинграда, но находившейся под надежной защитой кронштадтских орудий, немцы, видимо, не придавали большого значения, так как не делали серьезных попыток овладеть ею. А между тем именно благодаря тому, что Ораниенбаум находился в наших руках, удалось нанести по немцам не один удар, а два одновременных, концентрически сходящихся — со стороны Ораниенбаума и со стороны южных окраин Ленинграда. Обе наступающие группы наших армий устремились навстречу друг другу в направлении поселка Ропша, и после их соединения основные вражеские силы, расположенные возле самого города в районе Петергофа, Стрельны, Лигова, неизбежно должны были попасть в мешок.

Наступление началось четырнадцатого января, а Серов прибыл в Ленинград утром пятнадцатого. Воздух над городом тяжело вздрагивал от артиллерийского гула. Немецкие орудия в Стрельне методически били по городу, и снаряды с воем проносились над улицами. Звенели и сыпались стёкла. Но в городе прислушивались не к разрывам немецких снарядов, а к могучему гуденью фронта, ко всё заглушающему грохоту наших пушек.

В штабе ВВС все были чрезвычайны заняты. Гремели телефоны, трещали пишущие машинки, писаря и адъютанты с ворохами бумаг в руках носились вверх и вниз по лестницам. Некоторые офицеры, служившие в штабе с начала войны, узнавали Серова, радостно ему улыбались, но посидеть с ним и поговорить не имели времени. Пожелтевшие от бессонных ночей, от табачного дыма, они не только заняты были своей штабной работой, но и спешно готовились к переезду: штаб собирался двигаться на запад вслед за войсками, флотом и авиацией.

Адъютант начальника штаба передал Серову приказание явиться в штаб своей дивизии. Оказалось, что штаб дивизии находится уже на южном берегу, где-то за Ораниенбаумом.

С волнением ехал Серов в кузове грузовика по льду Маркизовой лужи, еще не очень прочному, в котором кое-где чернели и дымились полыньи. Как тут всё знакомо! Вон Исаакий, вон гигантский кран Северной верфи, а там, впереди, кулич Кронштадтского собора. Сколько раз Серов пролетал здесь осенью сорок первого года, сколько раз видел он очертания этих зданий! Вон длинный, низкий Лисий Нос, а вон и синяя полоска петергофского берега. Сколько раз он видел, как оттуда черными стаями летели "Юнкерсы", и сколько раз он вылетал им навстречу…

Серов встретил в пути знакомого авиатехника, который рассказал ему, что лунинская эскадрилья в течение многих месяцев стояла на острове к западу от Кронштадта. Серов вспомнил этот остров: неподалеку от него произошел когда-то тот бой в тумане, возвращаясь из которого погиб Чепелкин…

— Но их там уже нет, на острове, — сказал техник. — Сейчас всё движется.

За Ораниенбаумом грохот фронта стал грозным и оглушительным. Серов ехал среди множества машин, орудий, понтонов, двигавшихся в одном с ним направлении. Это резервы и тылы старались догнать уходящий всё дальше фронт, Какие здоровые, молодые, веселые лица у бойцов, какая техника и сколько ее!