Когда я спросил, какова его собственная позиция, он, как мне показалось, опасался сказать что-нибудь лишнее или связать себя словом. Тогда я задал вопрос, как бы поступил он, будучи на моем месте.
— Глядя на все это, я бы сказал, что вы провели здесь много прекрасных лет, но если вам подворачивается что-либо другое, то это вполне может оказаться для вас замечательной перспективой.
Я услышал именно то, что ожидал услышать. Даже если это были совсем не те слова — мол, «Юнайтед» хочет, чтобы вы, Дэвид, остались. В ответ я сказал:
— Теперь, когда я знаю, каковы чувства старшего тренера, и услышал, что говорите мне вы, для меня, пожалуй, настало время подумать насчет какого-нибудь другого места для себя.
Фактически я ведь не сделал резких движений, не сказал конкретно: я ухожу. Но м-р Кенион все равно поблагодарил меня за то, что я сделал в «Манчестер Юнайтед». Я чувствовал, что у клуба мнение сложилось окончательно. Теперь это должно было произойти и у меня.
Я помогал домашним в подготовке к барбекю, а затем, приблизительно час спустя, позвонил по телефону президенту «Реала» Флорентино Пересу. Хотя Тони Стивенс уже встречался раньше с сеньором Пересом, я сам разговаривал с ним в первый раз. Это был канун их очередного матча, поскольку в Испании сезон еще не завершился. Я знал, что у сына сеньора Переса проблемы со здоровьем, и хотел пожелать ему скорейшего выздоровления. А еще я воспользовался возможностью и пожелал «Реалу» удачи в предстоящей встрече — на чужом стадионе, но с местным конкурентом, мадридской командой «Атлетико», причем в непростой для всех ситуации. От этой игры многое зависело. Перед «Атлетико» стояла угроза вылететь в низшую лигу. А мадридский «Реал» должен был победить, чтобы оставить себе шанс обойти другой «Реал», из Сосьедада, в борьбе за звание чемпиона. Словом, встреча с «Атлетико» была очень важной и ответственной, и я испытывал некоторое смущение от того, что все эти слухи и предположения о моем переходе могут отвлечь клуб от указанного матча. Однако прежде чем принимать любое решение, я, тем не менее, считал нужным переговорить с сеньором Пересом. А он захотел прежде всего узнать, каково сейчас мое положение.
— В настоящее время я все еще являюсь игроком «Манчестер Юнайтед», и пока я улаживаю здесь свои дела, было бы неправильным говорить о переходе в «Реал».
Оказывается, «Реал» уже подготовил свой контракт, а «Юнайтед» готов разговаривать по поводу меня. Он — просто замечательный человек, этот сеньор Перес. Он полон мощи, но в нем нет ничего шумного или чрезмерного. Он внушает желание слушать себя. Таким же он был и в этот день, даже через переводчика:
— Понимаю вас. А теперь я хочу, Дэвид, сказать вам единственное — если вы приедете в Мадрид, то никогда не пожалеете об этом. Мы не хотим иметь вас здесь ради рекламы или, чтобы лучше продавать футболки. Я считаю вас одним из лучших игроков в мире, и мы полагаем, что вы сможете сделать нашу команду еще лучшей, — сказал он.
Прежде чем положить трубку, я уже знал, что должен теперь делать футболист Дэвид Бекхэм. Но предстояло еще принять важнейшее семейное решение, и после барбекю мы говорили об этом в течение многих часов. Некоторое время с нами находился и Тони.
Он разговаривал с мамой, а затем, немного погодя, беседовал по телефону и с папой. Потом мой друг и вездесущий агент объяснил ситуацию родителям Виктории и ее родителям. Наконец, он обратился к нам:
— Вы знаете все варианты. Оставаться в «Юнайтед», перебраться в Мадрид, перейти в один из других клубов, которые проявляют заинтересованность в вас. Вам не надо думать о деталях — о контрактах, деньгах или о чем-нибудь еще. Вы с Викторией должны только решить, что будет лучше для вашей семьи. Вам следует только определиться, а уж мы постараемся действовать так, чтобы это действительно произошло, и побыстрее.
В течение последующего долгого вечера те вещи, которые казались нам страшными, когда мы думали о них в первый раз, — отъезд из Англии, необходимость осваиваться в новой стране, изучение нового языка — стали выглядеть реальнее. Меня настолько воодушевляла мысль о Мадриде как футбольном клубе, что мне было куда легче воодушевиться Мадридом как городом и Мадридом как образом жизни. Виктория не располагала подобным стимулом, который мог бы подтолкнуть ее к переезду, но ей хватало храбрости, а у нас с ней хватало честности в отношениях друг с другом, чтобы признать — да, именно так нам и следует поступить. А если мы будем действовать сообща и останемся вместе, то такой переезд может стать для всех нас чем-то великим и прекрасным. За последний год она много пережила рядом со мной и знала, насколько несчастным я себя чувствовал из-за того, что в Манчестере все пошло наперекосяк. Кроме всего, Виктория идеально разобралась в ситуации:
Читать дальше