Иван Барышполец - Противотанкисты

Стрелки уже бежали к реке, невольно пригибаясь от близких разрывов. Наши самолеты повесили над районом боя «фонари», и все было видно как на ладони — даже отдельные узлы сопротивления. Вот туда я и перенес огонь своих пушек.

Два орудия мы уже выкатили на прямую наводку, они будут подтянуты к самому берегу на руках — за веревочные постромки. Хорошо работает у этих орудий старший сержант Ефимов, которого только позавчера я взял в батарею из окруженцев.

Стрелковый батальон, который мы поддерживаем, сейчас уже полностью зацепился за берег противника. Его командир, молодой лейтенант, в бою впервые. Пополнение роты получили только под вечер — и сразу в наступление. Ночной бой для необстрелянного человека труден вдвойне. Цели как следует не видно, стрельбы много, и кажется, что все снаряды, все пули приготовлены только для тебя и твоего друга, бегущего рядом.

Саперы хорошо потрудились: смастерили плот из сухих бревен и на руках принесли его к берегу. Он выдержит и наше орудие. А пехота перебралась по бревенчатому настилу и с криком «ура» рвется вперед. Я впервые вижу наше наступление и тоже впервые участвую в нем.

Позвонил Полуэктов: немедленно переправить орудия на тот берег. Орудия к берегу подкатили быстро и одно уже погрузили на плот. Молодец Бочаров, превосходно выполняет задачу! Помогает ему во всем старший сержант Ефимов. Приказываю доставить им боеприпасы.

Но вот вновь звонок Полуэктова, он сообщает, что немцев выбили на левом фланге и они в беспорядке отступают. Атака батальона с форсированием реки помогла выполнить эту задачу. Теперь надо продержаться до утра, отбивая немецкие контратаки.

— А почему, интересно, немцы прекратили огонь по нашему берегу? — спросил я.

— Да не опомнятся от нашей дерзкой атаки — не думали, что мы способны наступать, да еще и с форсированием водной преграды. Привыкли фрицы к шаблону: днем воевать, ночью спать.

Невдалеке стали рваться крупнокалиберные снаряды противника. Полуэктов продолжал торопливо говорить в трубку, а потом вдруг замолчал, хотя чувствовалось, что связь работает. «Может, ранен?» — мелькнуло в сознании. В сторону НП я срочно отправил связиста, который быстро вернулся и доложил, что капитан Полуэктов убит…

* * *

С рассветом фашисты предприняли контратаку. Лейтенант Бочаров сообщил мне об этом по телефону. Он просил огонька на западный склон высоты 110,1 — и второй взвод тотчас же открыл огонь.

У подножия высоты завязался жестокий бой. На отдельных участках он переходил в рукопашные схватки. Особенно тяжело пришлось нашим противотанкистам во главе с лейтенантом Бочаровым. Связь с ним постоянно прерывалась, но расторопный Иван Мамай дважды переправлялся через реку и связь восстанавливал. К вечеру он дополз до моего КП, и в изнеможении доложил:

— Снарядов мало. Бочаров просил поднести ночью…

Об этом же мне звонил старший сержант Ефимов. Он доложил, что его расчет сражается хорошо, потом связь с Ефимовым прекратилась.

Днем на занятый полком плацдарм налетело около двадцати немецких бомбардировщиков. Несколько самолетов направились в сторону нашего берега. По ним сразу же открыли огонь орудия батареи, а спаренная пулеметная установка, замаскированная около дороги, пока молчала.

Фашистские самолеты набрали высоту, готовясь к атаке. Вот их ведущий резко развернулся в сторону леса, но вдруг задымил и, в одно мгновение вспыхнув ярким пламенем, упал на землю совсем недалеко от наших позиций. Все остальные побросали бомбы второпях на пустую лесную поляну, спешно перестроились и улетели на запад. Я решил непременно переменить позицию стрелявших орудий. Но в это время слева от нас по всему фронту сплошным громовым раскатом затряслась земля. Огненные хвосты вздыбились в небо. Такое зрелище для всех оказалось неожиданным — из окопов и блиндажей высыпали красноармейцы. Никто из нас не мог и предположить, что такие мощные орудия, стреляющие сейчас по занятому немцами городу, спрятаны где-то здесь, в мелком кустарнике, на нашем берегу. Разрывы этих снарядов потрясали землю. А там, куда падали снаряды, стоял сплошной огонь. Немцы прекратили атаки — не было слышно ни одного выстрела.

Когда фантастические залпы утихли, ветер принес запах гари и едкого дыма. Вскоре загудел телефонный аппарат.

— Барышполец, здравствуй! Как у вас дела? — Это голос командира нашего полка Герасимова. — Доложите коротко состояние батареи, людей и техники.