Лэнс Армстронг - Не только о велоспорте - мое возвращение к жизни

Примерно за 6 километров до вершины я начал отставать. Я не смог зацепиться за Ульриха или Виранка. Мои ноги отказывались двигаться, и я не мог набрать достаточно воздуха, даже широко открыв рот. Меня обошел Эскартин, потом еще один гонщик, а потом еще один. Все, что я мог сделать, — это не остановиться совсем. Кое-как я все же дотащился до вершины и скатился к финишной линии, где Виранк праздновал победу на этапе.

Мне повезло в том, что на том холме я не проиграл «Тур». В конечном итоге я отдал Ульриху всего 1:37 и сохранил 5-минутное преимущество над ним в общем зачете. Но мне пришлось выжать из организма все до последней капли, чтобы не потерять больше 3 минут (а мне приходилось своими глазами видеть, как выдохшиеся гонщики теряли по десять минут и далее больше).

Еще одна победа в «Туре» начинала казаться реальной. Но тут поползли слухи о том, что мои проблемы в тот день были свидетельством серьезного ухудшения формы и что на последних этапах меня можно будет наказать. Я знал, что другие гонщики постараются проверить мою боеспособность, и в первую очередь это сделает мой ближайший преследователь, Ульрих.

Я все еще не выиграл ни одного индивидуального этапа. Для этого оставалась только одна возможность — последняя разделка на девятнадцатом этапе от Фрибурга до Мюлуза в Германии. Ульрих родом из Мердигена, и трасса этапа пролегала прямо через этот город. Фантастическая поддержка зрителей была ему обеспечена. Это был его последний шанс столкнуть меня с подиума в Париже. Нам предстояло проехать 58,5 километра, больше часа работы на предельной скорости. Кроме того, как всегда, оставался фактор неожиданного падения. «Для того чтобы совершить нечто ужасное, вполне хватит одного человека», — заявил я представителям прессы. Один-единственный выскочивший наперерез зритель может сбросить тебя на дорогу. При всем желании выиграть этап мне обязательно нужно было финишировать без приключений, чтобы отстоять лидерство в генеральной классификации.

Ульрих стартовал на 3 минуты раньше меня. Как только он сорвался со старта, толпа взревела, и мне показалось, что болельщики не замолкали ни на секунду в течение всего часа. К тому моменту, когда подошла моя очередь стартовать, шум стоял такой, что его можно было буквально пощупать. В нашей техничке ехал сам министр почты США, Билл Хендерсон.

Поначалу я ехал, постоянно поглядывая на кардиомонитор и заботясь о том, чтобы не выйти за пределы физических возможностей и не потратить слишком много сил. Затем Йохан сообщил, что после 11 километров у нас с Ульрихом одинаковое время. Йохан дал мне зеленый свет, и я устремился за победой.

Я увеличил каденс и постепенно начал отыгрывать время у Ульриха. Йохан непрерывно поставлял информацию через мой наушник: после 15 километров я опережал Ульриха на 2 секунды, после 20 километров — на 5 секунд, после 33 километров — на 15 секунд. На отметке 52 километра я увеличил преимущество до 29 секунд. Ульрих пытался сопротивляться, но я держал слишком неистовый темп и приближался к легендарному рекорду Грега Лемонда — 54 километра в час, который он установил на разделке в 1989 году.

Я пересек линию финиша с преимуществом в 25 секунд. Я показал второй результат в разделке за всю историю «Тур де Франс». Рекорд Лемонда устоял. Зато в первый раз за весь «Тур-2000» я наконец почувствовал себя настоящим победителем. Мне было неприятно это признавать, но, если бы я приехал к подиуму «Тура» без единого выигранного этапа, в моей победе явно чего-то не хватало бы.

Самый длинный этап «Тура» все еще был впереди, но команда «Postal» отмучила его благополучно, и в тот вечер мы наконец позволили себе отпраздновать это событие. За ужином мы потребовали пиво и мороженое. Мороженое показалось нам таким вкусным, что мы, как безумные, ели прямо из бочонков. В тот же самый вечер Кик приехала в Париж с родителями и Люком. Они тоже наконец уверовали в победу и решили это отпраздновать. Они организовали частную вечеринку в отеле «George V» и устроили ужин для моих друзей, которые начали прилетать из Остина.

На следующее утро команда погрузилась в Восточный экспресс и отправилась в Париж, чтобы проехать формальный торжественный этап.

Я снова пересек линию финиша в окружении бушующего моря американских и техасских флагов. Мы были единственной командой, которая добралась до Парижа, не потеряв ни одного из девяти человек, что само по себе было выдающимся достижением, если принять во внимание степень тяжести маршрута. У скептиков больше не осталось никаких козырей. Когда я стоял на пьедестале, Кик преподнесла мне сюрприз: она одела Люку желтую майку. Кик передала сына мне, и я посадил его себе на плечи.