Василий Мурзинцев - Записки военного советника в Египте

Автобус затормозил, оставив на асфальте жирный след, открылись двери и я вскочил на подножку. Автобус сразу же, до конца не остановившись, стал набирать скорость.

Только теперь я увидел, что попал в автобус, битком набитый арабами — солдатами и гражданскими.

— Каир? — спросил я ближайшего араба.

— Кайро, Кайро, — закивал тот в ответ и так радостно улыбался, словно встретил ближайшего родственника.

Все места были заняты. На сиденьях для детей сидели по трое, плотно был забит и проход. Ко мне пробился кондуктор с кожаной сумкой и знаками показал, что я должен купить билет за 30 пиастров. Я остался доволен своей догадливостью и с готовностью вынул деньги. Место мое оказалось удобным. Я мог опираться на спинку кресла а так как я стоял на подножке, то через окно меня обдувал ветер и было не очень жарко. Поэтому когда мне освободили место и предложили сесть, я сказал: «Шукран» (спасибо) и отказался. Ко мне пробился араб в белой рубашке и стал что-то говорить. Среди потока слов я уловил слова «паспорт» и «шпион». У меня никаких документов не было и я ответил одним из немногих известных мне английских слов.

— Ноу, — подумав, добавил: — Ана эксперт руси, — и постарался вежливо улыбнуться, хотя чувствовал себя не очень уютно под взглядом десятков глаз. После моих слов в автобусе поднялся такой гвалт, что мне стало совсем не по себе. Но, к моему удивлению, кто-то встал, кто-то потеснился и мне предложили место у окна. Я снова сказал «Шукран», оставил скромность у дверей и с удовольствием сел. Все успокоились, и автобус благополучно прибыл в Каир.

В назначенном месте и в назначенное время сбора никого не было. Я прождал два часа и собирался уже уходить, как увидел генерала Просвиркина.

— Ты что здесь, отдыхать приехал? — не очень приветливо спросил он.

— Сегодня сбор, а завтра в Александрию ехать, — ответил я.

— Я же передал, что не завтра, а через неделю. В Александрии холера. Чем у вас там думают? — уже совсем сердито спросил генерал, — нечего здесь делать. Езжай обратно.

Генерал сел в «Волгу» и уехал.

Легко сказать — «езжай обратно».

А как это сделать? Машины у меня нет, знакомых тоже. На попутных без знания арабского языка мне не добраться. Бесцельно проболтавшись до вечера, пошел в столовую ужинать. В столовой случайно встретил переводчика генерала Просвиркина — Василия или, как его попросту звали, Васю. Поведал ему о своих злоключениях.

— Не надо никуда ехать, — ответил Вася, — в части передали телеграмму, что сбор советников завтра на том же месте и в то же время.

Поблагодарив Васю за сообщение, избавлявшее меня от новых приключений и неприятностей, я взял стул и вышел на большую террасу перед столовой, где уже начали демонстрировать кинофильм.

На другой день после обеда я наконец встретился о своими коллегами: И. М. Лымарем, В. З. Косиковым, Г. И. Гринченко, В. В. Егоровым, С. Н. Феофановым. Некоторые участвовали в Великой Отечественной войне, многие, так. же, как и я, послужили и за границей, и в отдаленных местах нашей Родины. Со многими мои пути перекрещивались от Эльбы до Тихого океана, но встречаться не приходилось.

Решили выехать на вокзал пораньше, чтобы успеть разобраться с билетами, найти нужную платформу и прочее. Поезд отходил в 16 часов. За час до отхода поезда мы были на вокзале. Тут выяснилось, что в 16 часов отходит поезд третьего класса, а у нас билеты на поезд первого класса. Решили ждать, так как в поезде третьего класса вагоны представляют собой металлические коробки, нечто вроде больших прямоугольных цистерн с вырезанными окнами и дверями, и битком набитыми египтянами.

Поскольку прибавилось еще примерно полтора часа, я начал осматривать вокзал. По местным масштабам вокзал огромен. Два длинных, но невысоких здания со служебными помещениями, залами ожидания, кафе стояли параллельно. Пространство между ними перекрыто стеклянной крышей. Под крышу подведены три железнодорожные колеи. Все это очень похоже на Московский вокзал в Ленинграде. На весь вокзал один киоск с газетами и журналами. За все время пребывания на вокзале и в пути я не видел читающего египтянина, вообще в Египте очень мало читают, видимо, потому, что большая часть населения неграмотна. Обойдя вокзал, вышел на площадь. Огражденная высоким металлическим забором, с постоянно открытыми воротами, площадь имела вид буквы «Г», причем ее верхняя перекладина находилась у главного входа, где подолгу стояли машины, большей частью легковые.