Чарльз Брандт: «Я слышал, ты красишь дома». Исповедь киллера мафии «Ирландца»

Какая-то часть натуры Фрэнка Ширана страстно желала признания во всем, и достаточно давно. В 1978 году возникла ситуация, когда Ширан, будучи в состоянии опьянения, признался во всем Бриллу, автору книги «Тимстеры». Во всяком случае, в ФБР считали именно так и настаивали на выдаче Бриллом магнитофонных записей. Дэн Молдеа, автор книги «Войны, которые вел Хоффа», написал в одной из статей, что однажды во время завтрака в отеле Брилл рассказал ему о том, что, дескать, располагает записью признания Ширана. Однако Брилл, видимо, из опасений угодить в свидетели, нуждающиеся в защите, решил публично опровергнуть это в «Нью-Йорк таймс».

В соответствии с этим в ходе этих изнурительных интервью автор все же предпринял попытку сохранить за Шираном право оспорить сказанное им и не позволить суду истолковать его слова как официальное признание в содеянном.

После того как книга была закончена, Фрэнк Ширан поглавно прочел и одобрил ее. Потом перечитал ее вновь и одобрил всю рукопись в целом.

14 декабря 2003 года Фрэнк Ширан умер. За полтора месяца до смерти на последней стадии болезни он дал мне последнее интервью уже на больничной койке. Он сообщил мне, что исповедовался у пастора и получил от него отпущение грехов. Намеренно избегая обтекаемых юридических терминов, Фрэнк Ширан в этот «момент истины» смотрел прямо в объектив камеры. Держа в руке экземпляр этой книги, он подтвердил все, что в ней написано, и свою роль в произошедшем 30 июля 1975 года с Джимми Хоффа.

На следующий день, может, чуть позже, но до того, как Фрэнк Ширан окончательно впал в беспамятство, он попросил меня вместе с ним обратиться с молитвой к Господу.

Все сказанное Фрэнком Шираном автор отдает на суд общественного мнения читателя, которому в контексте истории минувшего века и предстоит вынести свой вердикт.

Стержень повествования – неповторимая и захватывающая биография Фрэнка Ширана. Этот умный ирландец, воспитанный в строгом католическом духе, был трудным ребенком Великой депрессии, закаленным в боях героем Второй мировой войны, высокопоставленным функционером «Международного братства дальнобойщиков», тем, кого в контексте «Закона об инвестировании полученных от рэкета капиталов» Руди Джулиани назвал «сообщником» главарей «Коза Ностры» (одним из всего двух не итальянцев в списке 26 боссов и андербоссов Боннано, Дженовезе, Коломбо, Луккезе, а также преступных семей Чикаго и Милуоки). Его называли и опасным уголовником, и инфорсером, он был известен и как верный друг и любящий отец четырех дочерей и дед.

Именно потому, что, кроме всего дурного, в жизни Фрэнка Ширана были и светлые моменты, я решил присоединиться к тем, кто нес зеленый ирландский гроб, обернутый американским флагом.

Это финальная часть трагедии Хоффа, преступления, затронувшего всех и каждого, кто был с ним связан, включая и тех, кто совершил его. Преступления, которое сильнее всех ранило его семью, изо всех сил пытавшуюся добиться ясности в вопросе обстоятельств его гибели.

Примечание автора . Отдельные фрагменты интервью в этой книге помечены кавычками – это расшифровка интервью Ширана. Часть текста и некоторые главы книги вышли из-под пера автора и содержат ряд критических замечаний и пояснений.

«Я спросил у моего босса Рассела Макги (Буфалино): может, мне стоит позвонить Джимми в его дом в Лейк Орионе? Цели мои были самые мирные. Я лишь пытался тогда отвратить Джимми от того, что произошло с ним.

Я дозвонился до Джимми в воскресенье днем 27 июля 1975 года. А исчез Джимми во вторник, 30 июля. Так сказать, отправился в Австралию. Печально все это, потому что мне будет не хватать моего друга до тех пор, пока я не последую за ним.

Звонил я в его домик в Лейк Орион под Детройтом по междугородному телефону из своей квартиры в Филли. Будь я в курсе дела в то воскресенье, я воспользовался бы телефоном-автоматом, а не своим домашним. Я бы не протянул столько лет, если бы обсуждал серьезные вещи по домашнему телефону. А меня не пальцем делали – папаша мой обрюхатил маму, чем и как полагается.

Пока я стоял на кухне у моего дискового настенного аппарата, готовясь набрать номер, который знал наизусть, я раздумывал, с чего начать разговор с Джимми. По опыту переговоров, когда я был в профсоюзе, я знал, что сначала не худо бы прокрутить в голове то, что ты собрался сказать, а уж потом и рот раскрывать. К тому же разговор предстоял нелегкий.