Алиса Бейли: Неоконченная автобиография

В эзотерических кругах ведётся множество учёных разговоров о Законе Кармы, являющемся всего лишь восточным названием великого Закона Причины и Следствия; ударение всегда делается на злой карме и на том, как её избежать. Тем не менее я бы поручилась, что в общем гораздо больше хорошей кармы, чем плохой; я утверждаю это, несмотря на мировую войну, невыразимый ужас, владевший и по-прежнему владеющий нами, и несмотря на знание реального положения вещей, с которым всем общественным деятелям постоянно приходится иметь дело. Зло и несчастья пройдут, а счастье останется; сверх всего прочего придёт понимание: всё, что мы плохо построили, должно сгинуть, и у нас есть возможность построить новый, лучший мир. Это так, потому что Бог – это добро и жизнь, опыт – это тоже добро, и воля-к-добру присутствует всегда. Нам всегда предлагается возможность исправить ошибки, которые мы допустили, и выправить те искажения, за которые мы ответственны.

Подробности моих несчастий уходят в такое далекое прошлое, что я не могу в них вдаваться, да и не намерена слишком загружать вас своими воспоминаниями. Многие причины находятся во мне самой, в чём я уверена. С мирской точки зрения, у меня не было повода быть несчастной, и мои родственники и друзья были бы 12]сильно удивлены, знай они мои реакции. Не удивлялись ли вы много раз в жизни тому, что происходит в уме ребёнка? Дети имеют вполне определённое представление о жизни и об окружающем, у них есть свой внутренний мир, который недоступен другим, хотя это редко распознаётся. Я не помню времени, когда бы я не думала, не бывала озадачена, не задавала вопросов, не протестовала и не надеялась. Тем не менее только в 35 лет я действительно открыла, что у меня есть ум и что это нечто такое, чем я могу пользоваться. А до тех пор я была клубком эмоций и чувств; ум мой — такой, каким он был — использовал меня, а не я пользовалась им. Во всяком случае я была отчаянно несчастлива примерно до 22-х лет, после чего всё бросила, чтобы жить своей собственной жизнью. Все предыдущие годы я была окружена красотой; моя жизнь была очень разнообразной, я встречала много интересных людей. Я никогда не знала, что это такое — чего-то хотеть. Я росла в обычной роскоши своего времени и класса; меня опекали с величайшим тщанием — но подспудно я ненавидела всё это.

Я родилась 16 июня 1880 года в городе Манчестере в Англии, где мой отец был занят инженерным проектом для фирмы своего отца — одной из самых представительных в Великобритании. Я родилась под знаком Близнецов. Это означает постоянный конфликт между противоположностями — бедностью и богатством, вершинами счастья и безднами скорби, душой и личностью, или высшим “Я” и низшей природой. Соединённые Штаты и Лондон управляются Близнецами, вот почему именно в этой стране и в Великобритании будет разрешён великий конфликт между трудом и капиталом — двумя группами, выражающими интересы очень бедных и очень богатых.

До 1908 года я ничего не желала; я никогда не думала о деньгах; я вела себя как хотела. Но потом я познала чудовищную нищету. Как-то я три недели прожила на чае (без молока и сахара) и 13]сухом хлебе, чтобы мои трое детей могли есть что-то более существенное. Девочкой я неделями гостила во многих знатных семьях, а потом мне пришлось работать на фабрике, чтобы кормить детей. То была фабрика по переработке сардин, и я до сих пор не могу смотреть на сардины. Круг моих друзей (я использую это слово в его истинном смысле) охватывал представителей всех классов, от людей самого низкого положения до таких выдающихся особ, как великий князь Александр, зять последнего русского царя. Я никогда не жила подолгу на одном месте, потому что Близнецы вечно в движении. Мой маленький внук (он тоже настоящий Близнец) дважды пересёк Атлантику и дважды проезжал через Панамский канал, когда ему ещё не было четырёх. С другой стороны, если бы я не следила за собой самым внимательным образом, я бы всегда либо воспаряла на вершины счастья и окрылённости, либо погружалась в отчаяние и глубины депрессии. С опытом я научилась отрешаться от крайностей и стараюсь оставаться на равнине. В чём, впрочем, не вполне ещё преуспела.

Моим главным жизненным конфликтом была борьба между моими душой и личностью, и она всё ещё продолжается. Я пишу эти строки и вспоминаю собрание некоего “Группового Движения”, на которое меня заманили в 1935 году в Женеве, в Швейцарии. Руководителем была самодовольная, строгая, улыбающаяся “профессиональная” активистка, и там сидела масса людей, жаждущих засвидетельствовать свои дурные поступки и спасительное могущество Христа, создавая тем самым впечатление, что Богу интересно, извинилась ли (как призналась одна из участниц) она перед своей кухаркой за грубость. Что касается меня, то хорошие манеры, а не Бог, должны бы стать убедительной движущей силой. Наконец, поднялась очаровательная женщина — уже в возрасте, элегантная, искрящаяся юмором. “Я уверена, у вас приготовлено замечательное признание”, — сказала руководительница. “Нет, — ответила леди, — нет, у меня всё ещё продолжается сражение с Христом, и 14]совершенно неясно, кто одержит верх”. Такое сражение идет постоянно, и для Близнеца, который духовно пробужден и служит, оно становится очень существенным, а также весьма личным делом.