Степан Гречко - Решения принимались на земле

Важная роль в наступательной операции отводилась авиации. 5-й воздушной армии ставились задачи: активно содействовать сухопутным войскам в прорыве тактической обороны противника и при развитии наступления в оперативной глубине; воспрепятствовать подходу резервов противника и дезорганизовать планомерный отход немецких войск; вести воздушную разведку на всю глубину вражеской обороны до Фокшаны и Карпат.

Ответственность за "чистоту неба", иначе говоря, за охрану наземных войск от налетов вражеской авиации, за надежное прикрытие своих бомбардировщиков и штурмовиков командарм возложил на генерала И. Д. Подгорного. Пункты управления истребительной авиацией намечено было разместить на максимально близком расстоянии от переднего края обороны: комкора Подгорного — в расположении войск 27-й полевой армии, комдива Тараненко — на КП 52-й армии. Авиационную поддержку наступления войск обеих этих армий должны были осуществлять, согласно плану, штурмовики 2-го авиакорпуса генерала В. В. Степичева. 10-й гвардейской штурмовой дивизии генерала А. Н. Витрука ставилась задача содействовать вводу в прорыв 6-й танковой армии и выполнению ею боевых задач в оперативной глубине. Вести борьбу с резервами противника, воспрепятствовать переправе вражеских войск через Прут на участках Унгены, Фэлчиу должны были экипажи 218-и бомбардировочной и 312-й ночной легкобомбардировочной авиадивизий.

Словом, все, как говорится, было разложено по полочкам. Однако при окончательном рассмотрении плана авиационного наступления командующий фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский внес в него существенные коррективы. Распорядился, в частности, начать прорыв не с авиационного удара по обороне врага, как это делалось ранее и предусматривалось Полевым уставом, а с полуторачасовой артиллерийской подготовки и лишь после этого ввести в дело авиацию.

Такое распоряжение было отдано буквально накануне операции. Оно потребовало большой дополнительной работы над планом авиационного наступления, переделки графика вылетов авиагрупп, но, несмотря на предельно короткий срок, к началу прорыва все было подготовлено.

Ясско-Кишиневекая операция началась 20 августа 1944 года. Мне хорошо запомнилось то августовское утро. Незадолго до рассвета на землю пала обильная роса, низины закрыл густой туман, извечный враг авиация.

С высоты, где располагался тщательно замаскированный наблюдательный пункт 2-го Украинского фронта и нашей армейской оперативной группы, лишь постепенно начинал просматриваться передний край обороны врага. Там царила почти ничем не "стреноженная предутренняя тишина. На нашей стороне тоже было тихо, будто все замерло. Находившиеся в большом, добротно построенном блиндаже фронтового НП генералы и старшие офицеры разговаривали между собой почему-то полушепотом, а некоторые откровенно похрапывали, воспользовавшись тем, что до начала артподготовки оставалось еще свободное время. Из всех присутствовавших на НП больше других, пожа- луй, тревожился наш командарм. Отмеряя шаг за шагом вокруг распластанного на полу спального мешка, Сергей Кондратьеввч, ни к кому не обращаясь, бурчал себе под нос: "Это проклятое молоко в низинах… Когда же оно наконец рассеется?" Туман, естественно, беспокоил и меня: отыщут ли в нем летчики долговременные огневые точки врага, чтобы нанести по ним удар? Оставалась надежда на артподготовку — от взрывов снарядов туман должен рассеяться. Подумалось: командующий фронтом Р. Я. Малиновский будто предвидел, что утро будет туманным, потому и приказал удары с воздуха по врагу навести после артиллерийской подготовки.

В пять тридцать Матвей Васильевич Захаров объявил приказ командующего фронтом о переходе войск в наступление. Располагавшиеся поблизости от НП артиллеристы стали снимать с орудий маскировочную мишуру, готовить боеприпасы к открытию огня. Где-то впереди НП заревели моторы танков непосредственной поддержки пехоты. Сразу после объявления приказа словно ожил и наблюдательный пункт, все генералы и офицеры приступили к исполнению своих обязанностей.

В шесть ноль пять стоявший на посту у входа в блиндаж сержант громко объявил: "В воздухе "рама"!"

Появление фашистского разведывательного самолета "Хеншель-126", конечно, ничего не могло изменить, так как до начала артподготовки оставалось всего 5 минут. Тем не менее в мозгу молнией промелькнула тревожная мысль: а что, если противник уже знает о нашем наступлении? Вдруг не удалось сохранить в тайне подготовку к нему, как было задумано? Ответ на этот вопрос можно было получить только в ходе операции,