Эдуард Хруцкий - Тайны уставшего города

Они отвинтили одну. Потом вторую, третью, четвертая оказалась самой тяжелой, но они поднажали и…

Внизу в ресторане раздался дикий грохот — рухнула вниз одна из люстр. Слава богу, что она упала в фонтан, поэтому никто серьезно не пострадал.

Медная доска оказалась креплением ресторанной люстры.

Скорняков и Крафт не успели опомниться, как в номер влетели милиционеры и, скрутив «кладоискателей», передали их дежурному оперу МУРа Алексею Ефимову.

Алексей Иванович Ефимов был человеком необыкновенным. Я познакомился с ним на гулянке по случаю годовщины МУРа. Невысокий, стройный, моложавый подполковник поразил меня набором орденов на груди кителя: Ленина, два — Красного Знамени, «Знак Почета» и Отечественной войны. Не считая боевых и юбилейных медалей.

— Как ты думаешь, сколько ему лет? — спросили меня.

— Под шестьдесят, — ответил я.

— Алексею Ивановичу уже давно за семьдесят.

Так я познакомился и подружился с оперативником, начавшим работу в МУРе еще в двадцатых годах.

Трудно рассказать обо всех операциях, в которых принимал участие Алексей Иванович, но одна из них была весьма любопытна.

В двадцать восьмом году милицейская многотиражка напечатала статью «Муровцы прекрасно работают».

«Четвертым районом МУРа во главе с помощником инспектора Е.М Максимовой и А.Н. Жуковым раскрыто дело о краже с подкопом из магазина Госторга на Б. Дмитровке мехов на 22 000 рублей. Виновник — сын бывшего начальника Московской сыскной полиции С. Швабо и его соучастники были арестованы и преданы суду».

Репортеры из милицейской газеты ошиблись. Казимир Станиславович Швабо никогда не был начальником московского сыска. Свою службу в полиции он начал со скромной должности сыщика в летучем отряде. В те годы это полицейское подразделение было самым боевым. Сотрудники его работали по всей Москве. Они ловили карманников в трамваях и на рынках, занимались квартирными кражами, сажали за решетку конокрадов и собачьих воров, ловили уличных грабителей.

Работа в летучем отряде давала его сотрудникам неоценимый опыт и прекрасное знание преступного мира Москвы. Казимир Швабо был отличным сыщиком, получил все причитающиеся полицейскому, служащему без классного чина, медали и был повышен.

Он стал надзирателем сыскной полиции в Тверской полицейской части. Это была самая сложная территория в Москве. Все модные и ювелирные магазины, богатые квартиры, лучшие кофейни и рестораны.

Швабо еще в летучем отряде создал весьма сильный агентурный аппарат, поэтому ему удалось расстроить несколько крупных магазинных краж и квартирных грабежей. Он был отличным профессионалом и без всякой «руки», которая проталкивала бы его по служебной лестнице, к 1915 году выбился в чиновники для поручений Московской сыскной полиции. И хотя чин был пожалован ему всего ХII класса — губернский секретарь, что в наше время равно лейтенанту милиции, он стал одним из четверых старших оперативных работников московского сыска и получил должность весьма перспективную для роста. Курировал Швабо по-прежнему Тверскую полицейскую часть, где у него сложились прекрасные рабочие отношения.

Чиновник полиции получал неплохое денежное содержание, и Швабо нанял квартиру в Ермолаевском переулке, дом 7, у него был установлен телефонный аппарат номер 160-76. Надо сказать, что чиновникам полиции в те годы квартиру оплачивало государство.

Семья у него была небольшая. Он, жена, сын Станислав, гимназист. Швабо мечтал, что сын, получив аттестат, поступит в Институт инженеров путей сообщения. В те годы инженер был весьма уважаемым и обеспеченным человеком.

Жизнь шла своим чередом. Швабо ловил мазуриков, жена вместе с кухаркой хлопотала по дому, а сын прилежно изучал науки. Но однажды ночью в начале декабря 1916 года в квартире зазвонил телефон. Швабо снял трубку и услышал голос своего агента, предложившего ему встретиться в десять часов в Нескучном парке. Агент телефонировал из ресторана, так как на квартире у него телефона, естественно, не было.

Морозным декабрьским утром они встретились в Нескучном саду. Агент был человеком солидным, походил на степенного купца.

— Слышь, Станиславович, — начал он сразу же, — Веденяпин объявился.

— Интересно, и поэтому ты мне ночью телефонировал?

— За фрея меня не держи, Веденяпин дело ставит.

— Какое?

— Ювелирный магазин. «Пале-Рояль» помнишь?

— Кузнецкий мост, дом 5.