Эренжен Хара-Даван - Чингисхан. Великий завоеватель

Историческое значение Сократа оценено должным образом только в XIX веке, спустся 22 века после приговора афинского народа.

При изучении человека вообще, а великого в особенности, надо обращать внимание на его личность, на почву, взрастившую его, и на время, в которое он действовал. Из этого тройного элемента слагается жизнь и деятельность Чингисхана, и для того, чтобы понять его, надо изучить эти три элемента в его жизни. При внимательном созерцании великих людей они являются нам откровением целого народа и целой эпохи, поэтому совсем неуместен шаблонный вопрос: «Какой потребности удовлетворили великие завоеватели, подобные Чингисхану, Тамерлану, Александру и др., зачем покрыли землю развалинами, зачем стерли с лица земли столько царств, столько прекрасных форм, успевших развиться из недр магометанской цивилизации?» Мы вправе ответить: «А разве у этих народов, выведенных на сцену истории Чингисханом или Тамерланом, дремавших дотоле в бесконечном и скучном однообразии кочевого быта, не было потребности проснуться однажды и изведать все наслаждения и все тревоги деятельной исторической жизни?» [99]

Выступление на историческую сцену Чингисхана связано с таким пробуждением монголов.

История каждого народа начинается только тогда, когда глухие, таящиеся в глубинах душ народных стремления находят какого-нибудь гениального выразителя, крупную личность, героя из его среды. Только тогда «племя», «род» становятся народом , только тогда с памятью об этом герое пробуждается в умах народа сознание о своем единстве в пространстве и во времени; эта память делает историю. Таким героем монгольского народа был Чингисхан: до его появления монгольского народа как единого целого, каковым узнала его всемирная история, не было. Были роды и племена: растительно свежа, буйственна и богата была их жизнь. Страсти были первобытны, не стеснены, ярки как цветы, покрывающие весною монгольскую степь. Личность не играла роли, жили все родовой жизнью. С момента появления Чингисхана отдельные роды и племена монгольские, объединившись, стали народом историгеским, а его герои пробудили у народов Азии и Европы, – у одних сочувственный, восхищенный отклик, у других – ужас и страдание, подобно тому, как клекот орлиный заставляет волноваться мирный птичий двор». [100]

Прочно утвердившись на престоле, Чингисхан со свойственными ему энергией и организаторским талантом продолжал деятельно работать по устройству своей обширной кочевой державы.

В основу ее он положил родовой быт тогдашнего монгольского общества: та же соподчиненность лиц и классов, как в одном племени, возглавляемом степным аристократом, с той разницей, что в империи эта иерархия получала более грандиозное развитие.

Во главе каждого рода – его вождь, несколько родов составляли племя, возглавляемое лицом более высокого ранга, которое, в свою очередь, подчинялось аристократу еще высшей степени, и так далее до хана. Родовой быт воздвигает идею личности, идею возглавления рода, подчиненности единоличному авторитету, – словом, начала, близкие к принципам военной организации, причем все это освящено глубокой религиозностью народной массы, религиозностью, отличающейся и по сие время той характерной особенностью, что веру исповедуют не только формально, но и претворяют ее в свою повседневную жизнь, так что религия вошла в быт и быт в религию. Это была одна из главных основ Чингисова государственного строительства.

Итак, Чингисхан осуществлял свою власть в империи через посредство иерархии сотрудников из лучших сынов народа, являясь сам, по словам Б.Я. Владимирцова, главой примкнувшей к нему аристократии, а вовсе не главой народа, нации. В этом отношении любопытно, как говорит В. Бартольд, «сравнить приписанные Чингисхану изречения с орхонскими надписями, в которых оставили свой завет народу каганы, [101]обязанные своим возвышением демократическим элементам. Автор надписей несколько раз» повторяет, что при вступлении на престол кагана народ не имел пищи в желудке, не имел одежды на теле, что благодаря трудам и подвигам кагана бедный народ стал богатым, малочисленный народ – многочисленным. С другой стороны, Чингисхан настаивает на том, что до него в степи не было никакого порядка: младшие не слушали старших, подчиненные не уважали начальников, начальники не исполняли своих обязанностей относительно подчиненных; Чингисхан, вступив на престол, ввел строгий порядок и указал каждому свое место». [102]