Глеб Голубев - Всколыхнувший мир

Стало ясно: нельзя изучать проблемы происхождения видов на основе мутаций отдельных организмов - у одного волка или дерева в лесу. Мельчайшей единицей в этом процессе служит популяция - вся совокупность животных или растений данного вида, обитающих вместе в каком-то определенном районе. В этой группе, внешне кажущейся однородной, постоянно создается богатейший скрытый фонд самых различных мутаций. Они и служат материалом для естественного отбора. Причем многие изменения могут проявиться далеко не сразу. Они будут как бы дремать в скрытом состоянии, пока мутанты не попадут в природные условия, благоприятные для проявления этих изменений.

Развивая идеи Четверикова, Р. Фишер, С. Райт и Дж. Холдейн разработали интересные математические модели, позволяющие исследовать эти сложнейшие процессы уже с количественной стороны, в строгих цифрах.

Этот раздел науки стали называть популяционной генетикой. Из ее сочетания с дарвинизмом начала создаваться новая синтетическая теория эволюции.

В те же героические двадцатые годы в боровшейся с вражеской интервенцией, голодающей молодой Советской стране мало кому дотоле известный профессор Н.И. Вавилов разработал гениальный «Закон гомологических рядов наследственной изменчивости». Его открытие сравнимо с созданием периодической системы Менделеева.

Это подметил еще Дарвин: «...одинаковые признаки время от времени проявляются у некоторых разновидностей или рас, ведущих начало от одного и того же вида и, реже, в потомстве отдаленных видов».

Но только Вавилов на великом множестве примеров и уже с позиций генетики доказал, что, хотя мутации, скажем, в различных растениях вызывают случайные изменения наследственности, отбираются и закрепляются возникшие признаки не хаотически, как лопало, а со строгой закономерностью - схожие у растений разных видов. Изменчивость у них идет гомологически, параллельно.

Поразительное открытие! В казавшемся бесспорным, закономерном, неизбежном своеволии случайных мутаций Вавилов вдруг обнаружил систему. Конечно, закон гомологических рядов не отличается такой же строгой неуклонностью, как периодическая система элементов или закон всемирного тяготения. Он знает немало и исключений, поскольку на формирование живых организмов влияет великое множество скрытых причин, и границы применимости его пока не вполне ясны. Но он уже не однажды подсказывал ботаникам и селекционерам, что именно следует им искать, какие формы растений могут они обнаружить или создать.

И в то же время замечательное открытие Н.И. Вавилова многим тоже показалось опровержением дарвинизма. В истории науки так бывает.

Следует упомянуть и еще об одном важном открытии советских ученых. По общему признанию, оно тоже является выдающимся вкладом в синтетическую теорию эволюции. Это так называемая теория стабилизирующего отбора, разработанная академиком Иваном Ивановичем Шмальгаузеном.

При зарождении нового вида важнейшее значение имеет принцип расхождения признаков. Чем больше они станут различаться у соперников, конкурентов, тем больше шансов у возникающего вида выжить в борьбе за существование. Это, так сказать, отбор движущий, поднимающий эволюцию на новую ступеньку.

Но когда новый вид начинает определяться, слишком богатая генетическая изменчивость уже начинает мешать. Вступает в силу иной отбор: по устойчивым - массовым, стабильным признакам. Они больше помогают возникшему виду приспособиться к данным природным условиям. Такой отбор Шмальгаузен предложил назвать стабилизирующим, подробно рассмотрев, какую роль играют в нем наследственность и среда, изменчивость, передающаяся потомкам и не наследуемая.

«Это, пожалуй, наиболее крупное дополнение к эволюционной теории после учения о популяции. Иван Иванович рассматривал эволюцию именно как регулируемый процесс и дал научное обоснование идее о закономерном его характере. Он парадоксальным образом поставил в центр рассуждений не изменяемость органических форм, а их устойчивость, способность в меняющихся ситуациях сохранять норму» (доктор биологических наук К.М. Завадский).

Дальнейшее развитие эти важные идеи получили в классических трудах одного из крупнейших биологов нашего времени, К. Уоддингтона.

Генетики продолжают обогащать дарвинизм новыми интереснейшими открытиями. Очень важные работы провели за последние годы сибирские ученые. Они задумались над тем, каким образом человеку удалось за сравнительно небольшое время превратить волка в собаку, приручить и сделать своими верными помощниками многих