Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

Вопрос смутил Васильева.

— Да... слышал... значит, они обстреляли наши позиции? Нужно выйти на опушку...

Заладил... опушка да опушка. Что, Васильев отдельное подразделение?.. И потом — связь? Нельзя отходить от линии. Подождем, когда включится «Дятел».

— Что делать мне? — спросил Васильев.

Занимать оборону, обеспечить прикрытие ОП, вести наблюдение.

— С тремя карабинами?

Плюс телефонный аппарат.

Васильев положил трубку.

Треск автоматов и пулеметные очереди слышались отчетливо. Западнее Полуботок бой не затихал. На гомельской дороге орудия стреляют прямой наводкой. Разрывы следуют за выстрелами. Справа ведут огонь 76-миллиметровые батареи. А 6-я молчит. Нет связи.

Возвратились, наконец, телефонисты. Утащил кто-то целый километр кабеля. Немцы уже вышли на северную опушку. Путь со стороны НП отрезай. Наши пехотинцы окапываются в орешнике. Какого полка, батальона? Телефонисты — ни один, ни другой — этим не интересовались.

14.30. По дороге мимо ОП прошли 107-мм орудия, 1-й дивизион. Поравнявшись с буссолью, командир 2-й батареи лейтенант Линев в кабине улыбнулся и указал рукой в направлении города.

Затих шум двигателей. Стала реже стрельба впереди.

На позиции установилась напряженная, гнетущая тишина. Орудийные номера в ровиках переглядывались. Неопределенность обстановки, наступившая после непрерывной лихорадочной работы, вызывает тягучее, безнадежное уныние.

Орудийные номера знают, что дальность стрельбы у минометов невелика. Значит, немцы вошли в заросли. С какой стороны ждать нападения?..

15.00... 15.20... 15.40... 16.00... Стрелки медленно двигались по циферблату. На поляне ни звука. Слева все глубже обтекали позицию короткие автоматные очереди.

...После выхода из киевского окружения я служил в частях противотанковой артиллерии РВК и не однажды оказывался в подобном положении. Мимо моих орудий бежала разрозненными группами пехота, двигались батареи, громыхая гусеницами, уползали в тыл танки. Но никогда больше я не испытывал таких томительных, тягостных чувств, как в тот день, среди ореховых зарослей на северной окраине Чернигова.

Прошло еще полчаса.

— Товарищ лейтенант, к телефону! — закричал телефонист. — Связь есть! «Дятел» ответил.

— Ближний НП снимаю, — сказал в трубку Варавин. — Приготовьтесь к оставлению позиций... орудия в походное положение не приводить.

Послышался гул машины. Прибыл командир батареи.

— Слушай мои команды! — соскочив с подножки, крикнул Варавин. — Всем, кроме первого орудия, отбой! Тягачи на позицию, быстро! — и, обращаясь ко мне, продолжал: — Просочились автоматчики, несколько групп... пустяки... задержите их, пока не подойдет пехота... Найдите командира второго батальона... он отходил к дороге. Вы с первым орудием поступаете в его распоряжение. Если в течение часа пехота не появится, снимайтесь... и в город, на мост через Десну. За рекой встретит представитель штаба дивизиона... Забирайте оба пулемета, двух разведчиков, телефонистов, артмастеров, санинструктора... Пятнадцать человек достаточно. Немедленно выставить охранение. Смотрите, чтобы вас не отрезали от окраины.

Варавин торопливо сложил карту. Щелкнули кнопки планшетки. Возбуждение младшего лейтенанта явно передалось людям. Расчеты суетились, приводили орудия в исходное положение. Рычали, окутанные дымом, тягачи.

Командир батареи направился к машине. И тут снова завыли мины. Рвались слева в орешнике. Застрочил пулемет. Шальная очередь отсекла ветку, и она упала к ногам Варавина.

— Нет... так невозможно, — он поднял голову. — Что делается?.. Закончить сцепку... людей по местам... быстро! Орудия, по одному... за мной!

Хлопнула дверца, машина тронулась. За ней пошли 2-е, потом 3-е, 4-е орудия. Прижимаясь к щитам, следом бежали расчеты.

Прошла минута, и свист пуль затих. Перестали рваться мины. Стрельба переместилась к сосновой роще на западной стороне ручья, который тек по лощине со стороны Полуботок.

Вокруг стало тихо.

Покинутая огневая позиция! У меня она вызывает всегда одинаковое тягостное чувство. Чистенькая поляна сжалась, стала меньше в размерах. Свежая яркая трапа поблекла. Валяются ящики, гильзы. Несколько минут назад все это было необходимо людям, теперь брошено, забыто.

Стоит одиноко в окопе орудие Орлова. Номера нерешительно переминались у своих мест. Люди, оставленные Варавиным, укрылись в щелях на позиции 2-го орудия. Оба пулемета лежат там, где их оставил Смольков.