Array Array - Прошлое с нами (Книга вторая)

— Там... под кухней, — ответил повар. — Контузила, сил нет... не выживу... Отнесите дальше...

Подошел Васильев. Вместе мы вернулись к кухне. Но, кроме смятой пилотки и куска кухонной трубы, под колесом ничего не было. Не заметно и следов, которые могла оставить неразорвавшаяся бомба.

— Поглядите! — вскричал, указав под колесо, Васильев. — Очередь срезала трубу, будто ножом!

Мы расхохотались. Чего только не сотворит воображение перетрусившего человека! Повар принял верхнюю часть кухонной трубы, отскочившую при падении, за бомбу.

Васильев снял с передка досыльник, извлек трубу и поднес к пострадавшему. Посыпалась сажа. Повар поднялся и под общий хохот поковылял к кухне.

Расчеты разошлись по местам. Спустя десять минут ремонт был закончен. Поставлена последняя шайба, разведен шплинт, запущены двигатели. Провожаемая улыбками, мимо орудий прошла хозяйственная машина. За ней катилась окутанная дымком кухня с укороченной трубой.

Еще не было десяти часов, а самолеты уже второй раз заставили огневые взводы остановиться. Орудийные номера гуськом возвращаются к машинам. Колонна тронулась.

На косогоре раскинулось село Дубрава. Наблюдатель снова взмахнул свернутыми флажками. Летят «юнкерсы». С земли поднимались конусы серого дыма. Рвались сброшенные самолетами бомбы.

На северной окраине Дубравы бушевал пожар. У колодца толпились люди. Догорала осевшая на диски колес машина.

Я огляделся, вспомнил свои ночные тревоги. Дорога позади просматривалась на много километров и за селом Дубрава пролегла дальше на восток. По-видимому, это — единственный путь, которым отходили войска к Припяти.

Местность начала меняться. Вокруг поля. Лишь далеко на востоке темнел в утренней дымке лес.

Полдень. Под деревьями стояли машины с опознавательными знаками нашего полка. Это тыловые службы. Выделялись крытые тентами автомобильные мастерские.

Я узнал военинженера 2-го ранга Логуновича — помощника командира полка по технической части, добросовестного служаку, в прошлом строевого командира. Он благожелательно относился к нуждам батарей. Если старший лейтенант Юшко успел переговорить с зампотехом, то можно надеяться получить запчасти.

Я остановил тягач и направился к Логуновичу, но на полпути повстречал командира батареи. Он был недоволен и не хотел скрывать этого.

— Вас портит служба в других батареях, — прервал меня Варавин. — Видите? — Он указал на людей, которые копошились возле машины. — Поломки происходят и у других, они устраиваются... и не мозолят глаза «мессершмиттам». Я должен доложить командиру дивизиона о причине плохой подготовки к маршу... Почему вы не поинтересовались состоянием тягачей? Через пятнадцать минут доложить. По обстановке... Сведения о противнике прежние. Пока вы там ковырялись, дивизион ушел... Дорога подвергается бомбежке. Покажите схему... открытый участок у села Корогод, особенно тщательно следите за воздухом и не вздумайте застрять. При появлении самолетов движение прекращать. Стрельбу вести из укрытий... Да, еще... что там случилось с этим... поваром? Не позволяйте людям насмешек... он не храбрец, но при чем же человек, если родился таким? Службу несет, и довольно, на то он и повар. Смотрите за дисциплиной, нельзя распускать людей! Не забывайте... сроки прежние, — и он направился к кухне, возле которой готовил пищу еще не пришедший в себя повар.

Лейтенант Васильев вызвал командиров орудий. Конечно, они не все сделали для того, чтобы подготовиться к маршу. Тем более, что в районах западнее Базара имелись для этого условия. Батарея несколько дней не меняла позиций.

Но объяснения командиров орудий кое в чем поколебали мою уверенность. За исключением сержанта Дорошенко, который считал свою машину исправной, никто не сидел, сложа руки. Орлов, к примеру, дважды доносил Васильеву о состоянии тягача.

— Я говорил командиру батареи... Приходил автомобильный техник дивизиона, воентехник Овчинников, но на этом дело и кончилось. Потом я отправил донесение. Больше ничего не могу добавить, — закончил Васильев.

Завтрак на лужайке продолжался. Перед разостланной палаткой рядом с Варавиным сидели начальник тыла полка, майор Коваленко, Логунович. Не желая терять времени, я решил заняться осмотром тягачей.

Впечатление далеко не утешительное. Масляные и топливные магистрали на штуцерах имеют течь, покрыты толстым слоем пыли. Ходовая часть почти исчерпала ресурсы. В особенности плохо было с гусеницами. Ленты, до блеска начищенные песком, опасно провисли. Бандажей на катках почти не осталось. Пальцы, с помощью которых собиралась гусеничная лента, были изношены наполовину, а то и больше.