Михаэль Брюннер - На танке через ад. Немецкий танкист на Восточном фронте

Х.Х. Гётц в качестве первого председателя Аста во Фрайбургском университете после войны особенно тесно сотрудничал с Дитце во время процесса против Генриха Тилессена. Бывшие императорские офицеры Г. Тилессен и Г. Шульц 26 августа 1921 года недалеко от Гросбаха в Шварцвальде застрелили депутата рейхстага и министра в отставке Матиаса Эрцбергера, который 11 ноября 1918 года подписал перемирие и, в отличие от министра иностранных дел того времени Брокдорфа-Ранцау, выступил за принятие условий Версальского мира. Во времена Веймарской республики это политическое убийство осталось безнаказанным, так как бывшие бойцы фрайкора смогли бежать. После прихода к власти национал-социалистов оба они попали под амнистию и смогли спокойно вернуться в Германию. После гибели гитлеровского режима они оба были арестованы американцами и этапированы во французскую оккупационную зону. На процессе немецкой юстиции в качестве защитника блестяще выступал адвокат Дришель. Его речь присутствовавшие в зале студенты сопровождали топотом ног и аплодисментами. Французской оккупационной власти это доставило мало удовольствия. На оправдательный приговор она отреагировала жестко и незамедлительно: смещением судьи и отменой приговора (после этого Тилессен был приговорен к 15 годам тюрьмы), более строгой практикой денацификации и закрытием Фрайбургского университета. Ректор фон Дитце и председатель Аста Х.Х. Гётц, оба имевшие безупречно чистое прошлое, вступили в переговоры с оккупационными властями, которые согласились не закрывать университет, если явятся студенты, стучавшие на суде ногами. Эти студенты должны были предстать перед судом. Большинство студентов явились в суд и были в конечном счете оправданы. Так ректору удалось преодолеть сложную ситуацию.

К государственным экзаменам нам пришлось зубрить огромное число предметов. Естественно, были предметы, особенно в области медицины, в которых мы чувствовали себя особенно слабо. Нам пришлось искать ассистентов соответствующих институтов и клиник, которые нас более или менее натаскали к экзаменам. По дерматологии, например, мы отыскали доктора Пфистера (который позднее стал главным врачом в Карлсруэ). Для начала он спросил, когда день экзамена. А когда услышал, что через три недели, то ответил:

— Времени еще много, сначала съезжу в отпуск дней на четырнадцать, а потом дней за восемь вас натаскаю на «отлично».

Так как он знал, что хочет услышать соответствующий экзаменатор, то он учил нас тому, что надо было на практике, и дал соответствующие указания.

— Если, например, вас поведут на второй этаж в комнату с коричневой мебелью, то это — кабинет псориаза, соответственно и у пациентов будет псориаз.

Поэтому экзамен прошел как по маслу.

Во время подготовки к экзамену по патогистологии в патогистологическом институте мы должны были расставить на столе многочисленные гистологические препараты. С ассистентом мы рассматривали их, а потом должны были ставить диагноз, то есть указать, из каких тканей взят этот препарат. Мы углубились в исследования, когда в помещение заглянул электрик, подошел к столу, взял с него препарат, посмотрел его на свет и спросил:

— Это чё, язык?

Это действительно был язык.

По стоматологической хирургии моих однокашников особенно злобно экзаменовал профессор Эшлер, который во время войны работал по обмену в Японии. Во время того экзамена я невольно с неприятностью вспомнил свои солдатские времена, когда не терпелось никакой критики. Эшлер не прощал моим коллегам сомнений в том, что он рассказывал на лекциях, хотя приводил он фантастические примеры.

После экзаменов я стал свободным ассистентом (неоплачиваемым) во Фрайбургской стоматологической клинике у профессора Рема. Он был мастером полного протеза и мог великолепно продемонстрировать различные фазы лечения и способы снятия слепков.

Я не хотел покидать Фрайбург. Хотя он пока еще только восстанавливался, но природа там была великолепной. Там — крупнейший университет, духовный центр, признанные профессора, театр и огромные возможности для спорта. Где еще может быть такое? С утра на Пасху сыграть в теннис, потом на мотоцикле — на Фельдберг, чтобы спуститься на лыжах в Фалерлох, потом отправиться дальше в Баденвайлер, чтобы искупаться в термальном источнике, полюбоваться цветением деревьев в Кайзерштуле, а вечером отправиться в городской театр смотреть «Фауст» Гете!