Лев Лобанов - Всем смертям назло. Записки фронтового летчика

Он не вернулся. И сколько я ни спрашивал потом, никто не знал о судьбе паренька, носившего редкую и незабываемую партизанскую кличку — Мустафа.

Зима в тот год выдалась холодной и вьюжной. Неделями не показывалось солнце. Свинцовое небо сыпало и сыпало снегом, штормовой ветер укладывал его в причудливые сугробы — плотные, будто белый асфальт. Весь декабрь наш полк не столько летал, сколько откапывал из-под снега самолеты, расчищал рулежные дорожки и взлетную полосу.

Перед Новым годом на фронте наступило затишье. Боевым действиям «большой» авиации препятствовала погода. Лишь наши полотняно-фанерные Р-5, истинные хозяева ночного неба, круто замешанного на пурге, используя любую возможность, уходили в полет.

Срочный вызов в штаб полка был для меня и штурмана Алексея Атаманова нежданным-негаданным. Встретил нас начальник оперативного отдела дивизии полковник Стяжков.

— Садитесь, товарищи.

По одному только тону этого приглашения можно было безошибочно определить: предстоит нечто необычное.

— Завтра уже тридцать первое декабря, — словно это было для нас новостью, многозначительно сообщил полковник. — Политотдел направляет к вам в полк фронтовую бригаду артистов Мосэстрады. Кроме того, состоится и свой самодеятельный концерт. И все же в вашей праздничной программе чего-то не хватает. Вы не находите? — интригующе улыбнулся Стяжков.

Я озадаченно посмотрел на полковника; «Что это он так озаботился нашим новогодним вечером? Не похоже на него. Мужик серьезный, из-за таких пустяков не станет мотаться по полкам». Мой штурман тоже недоуменно пожал плечами, дескать, пока ничего не понимаю.

Стяжков перехватил наши взгляды, озорно рассмеялся:

— Думаете, «темнит» полковник? А вот и нет. В церемонии встречи Нового года явно нет коронного номера…

И тут я понял, на что намекает Стяжков. Ведь у немцев тоже будет встреча Нового года. Самое время «одарить» их к празднику — на долгую память!

— В нашей программе не хватает русских сувениров для немчуры. Верно, товарищ полковник? — спросил я.

— Совершенно верно! — довольный моей сообразительностью, подтвердил тот.

Атаманов, уловивший наконец суть разговора, широко улыбнулся:

— Точно, командир! И поздравим, и гостинцев отвезем каких надо. Сам Дед Мороз нам позавидует!

Посерьезневший Стяжков подошел к карте.

— Теперь — к делу. Нам сообщили, что в Кривом Роге немцы готовятся устроить новогоднюю вечеринку. Соберутся несколько сот офицеров. Место их встречи — церковь, которую они недавно оборудовали под офицерский ресторан…

Мы знали эту единственную уцелевшую церковь, расположенную в самом центре города. И удивлялись, как это она ухитрилась сохраниться после стольких бомбежек.

— Командование, — продолжал полковник, — предложило криворожским подпольщикам взорвать церковь. Но выполнить это им оказалось не по силам… Вы, Лобанов, любите нестандартные задания, так что вам и карты в руки! Но учтите, что погода будет тяжелая: ветер, метель, облачность, а цель очень мала, точечная цель. Впрочем, штурман Атаманов в своем деле ас. — Стяжков помедлил, затем сказал уже тоном приказа: — Итак, удар по церкви следует нанести точно в ноль-ноль часов ноль-ноль минут, когда господа офицеры будут стоять у своих столиков с поднятыми бокалами шампанского.

Нас предупредили, что подготовка и сам вылет должны быть сохранены в тайне от всех. Самолет держать в обычной боевой готовности. Бомбы подвезут к самому старту. Время вылета рассчитать и назначить самим.

Помнить главное: отбомбиться надлежит точно в ноль-ноль часов.

Ранние сумерки укутывали село серым покрывалом. Низкие черные облака дышали холодом и сыпали на землю крупные хлопья снега. Порывистый ветер вытягивал их в поземку.

Возвращались мы из штаба молча. Шагали в ногу, вдавливая унты в похрустывающий наст. Я хмурился, сосредоточенно глядя в белесую мглу рано наступившей ночи, Алексей, напротив, шел весело, широко размахивая руками. На его раскрасневшемся лице сияла довольная улыбка.

Однако моя озабоченность вскоре передалась и штурману. Видимо, мысленно представил он новогодний полет. Лететь придется в сплошном снегопаде, практически вслепую, на предельно малой высоте. И необходимо найти в этой круговерти не просто город или аэродром, а отдельное строение — церковь. Найти и с первого захода аккуратно положить бомбы под ее стены.

— Церковь — очень прочное сооружение, — заговорил я, нарушая молчание. — Довелось видеть, как сносили церковь в Ростове. Из-под ломов только крошка брызгала да искры летели. Так что «сотками» ничего не сделаешь. Придется брать тяжелые фугаски — «ФАБ-250», четыре штуки.