Лев Лобанов - Всем смертям назло. Записки фронтового летчика

Мы переглянулись. Все было верно.

— Вас как звать, сержант Бейсимбаев?

— Зовут Айтен, по батюшке Мирманович.

— Ну добро, Айтен Мирманович, побудьте у входа, мы вас позовем. — Чечнев подождал, когда закроется за сержантом дверь, и обратился к нам: — Ну, как?

Лейтенант Тихонов усмехнулся:

— Как с куста трясет… Только для порядка задам-ка я ему еще вопросик, на засыпочку.

Глаза вновь появившегося в комнате сержанта сверкнули надеждой.

— Как дразнили курсантов нашего звена? — переспросил он, и его скуластое лицо удивленно вытянулось. — Каракатиц! Это такой животный, в море живет. Плавает тихо-тихо… Мы там летал на старый И-15. Все уже на И-16, а мы все, как каракатиц, ползаем, у него скорость совсем маленький.

Он даже коротко рассмеялся и помотал головой, вспомнив, вероятно, свои полеты на «пятнадцатом» и подначки курсантов других звеньев.

В тот же день были улажены дела с переводом сержанта Бейсимбаева из стрелкового в наш истребительный авиаполк.

Летал Айтен хорошо. Быстро усвоил приемы воздушного боя. Обладал цепким взглядом, молниеносной реакцией и завидным чувством юмора. Когда сердился на что-нибудь, то ворчал себе под нос по-казахски. А потом снова улыбался, снова затевал спор по любому поводу — то горячась, то внимательно слушая собеседника и негромко повторяя трудные для него русские слова. Был он общителен и с первых же дней прочно вошел в жизнь полка.

Вскоре он отправился в свой первый боевой полет. Мы вышли вчетвером. У меня, Тихонова и Щербакова сержант Бейсимбаев был общим ведомым. Кроме нас, трех «стариков», из семи оставшихся к тому времени в полку летчиков, остальные были недавние выпускники училищ. Большая часть прежнего состава погибла, остальные, получив ранения, оказались в госпиталях. Вот мы и старались вводить в строй молодых ребят, чтобы хоть в первых вылетах, меньше подвергаясь опасности, они могли ознакомиться с тактикой немецких истребителей. Получалось, что мы трое охраняли в бою одного новичка.

В этом бою Бейсимбаев увидел, как все мы на различных этапах схватки сбили по «мессеру». Одновременно мы дали Айтену возможность несколько раз самостоятельно выйти из опасных положений, не препятствовали атаковать проходившие поблизости вражеские самолеты. Он увидел, как шарахались «мессеры» от его выстрелов, с первых минут боя поверив в себя, в свою машину и в то, что немцы — отнюдь не сверхчеловеки, а самые обыкновенные люди, только неизмеримо больше нас боящиеся смерти.

«Провозной» пролет не пропал даром. Уже во втором вылете, будучи моим напарником, Бейсимбаев сбил «мессера». Он навязал немцу бой на виражах. Рванувшись вперед, тот показал на миг свою машину со стороны «живота» и был разорван реактивными снарядами.

Толковым летчиком и отличным парнем оказался Айтен. В полку дали ему шутливое прозвище «Приблудыш» — ведь он действительно «приблудился», попав к нам без какого-либо назначения из вышестоящих штабов. Прозвище Айтену понравилось, и он произносил его, смеясь и с явным удовольствием.

Следующего «мессера» Айтен сбил в четвертом вылете. Наш «Приблудыш» ходил как именинник, он просто весь светился от гордости, видя, как механики наносили вторую красную звездочку на фюзеляж его боевой машины.

И вот тогда сержант Бейсимбаев задал вопрос, который, честно говоря, никому не приходил в голову. Точнее, говорить на эту щекотливую тему вслух было не принято.

— Как же так получается, все уже много летал, имеете много сбитый «мессер» и другой машина фашистов, а на весь полк нет ни один боевой награда. Почему нет?

Такая детская непосредственность вопроса поставила нас в тупик. В самом деле, ни один из авиаторов полка не отмечен боевой наградой. Мы знали, что штаб посылал на нас наградные документы, но проследить за их движением в неразберихе первых месяцев войны было практически невозможно. Все это понимали, и отсутствие орденов и медалей не тревожило нас. Воевали-то не ради наград!

Так мы и объяснили Бейсимбаеву, но он не мог успокоиться:

— Непорядка это! Так не должен быть!

В одном из очередных вылетов сержант Бейсимбаев, сопровождая напарником лейтенанта Тихонова, сбил два «мессершмитта», а когда возвращался домой из этого боя на слегка подраненной машине — осколком снаряда разбило фонарь кабины, — ему повстречалась группа «юнкерсов». Как и Бейсимбаев, немцы шли низко, бреющим полетом — к тому времени мы отучили их летать таким манером, будто они не на войне, а на параде. Айтен, не растерявшись, боевым разворотом занял позицию над бомбардировщиками, внезапно атаковал одного за другим два вражеских самолета, загнав обоих в землю.