Сборник - Первопроходцы

Окладников вспомнил старый спор двух ученых Л.И. Шренка и Б. Лауфера.

Более ста лет назад академик Шренк собрал коллекцию различных предметов изобразительного искусства коренных жителей амурских берегов. Искусство это глубоко поразило ученого. У маленьких народов, затерянных на крайнем востоке, он не ожидал встретить такого высокого чувства прекрасного, выразившегося в орнаменте на одежде и обуви, в изделиях из бересты, дерева, кости.

Шренк обратил внимание на часто встречающиеся изображения человеческого лица, выполненные в своеобразной стилизованной манере. Они напоминали маски и от них веяло какой-то грозной силой. Часто изображения выполнялись как бы одной непрерывно раскручивающейся спиралью, которая встречалась и на халатах из рыбьей кожи, и на обуви, и на бересте.

Тогда же Шренк подметил одну особенность — вкус к орнаментике и развитие ее в Амурском крае возрастают по мере удаления от китайцев.

Позднее, в 1899–1902 годах, на Амуре в составе Северо-Тихоокеанской экспедиции работал крупный американский ученый Лауфер. Внимание Лауфера также привлекло богатое по содержанию и оригинальное по исполнению искусство амурских народов. Но в отличие от Шренка истоки этого искусства он пытался искать в Китае.

Многие изображения птиц и животных, масок-личин часто встречаются в изобразительном искусстве народов Нижнего Амура, что отмечено в свое время и Шренком, и Лауфером. Значит, истоки этого искусства все же не в Китае, а здесь, на месте. И зародилось оно в глубокой древности. Может быть, даже в каменном веке?

Рядом с петроглифами археологи нашли каменные долота, с помощью которых выбивались эти рисунки, сосуды неолитической эпохи и другие предметы, созданные людьми, жившими пять-шесть тысяч лет назад.

Многие годы отдал Окладников изучению древних культур Амура. Им были раскопаны десятки поселений каменного века, и постепенно все более ясно вырисовывалась картина удивительной по своей глубине и своеобразию неолитической культуры племен Амура, расселившихся там несколько тысяч лет назад.

Еще в 1935 году Алексей Павлович впервые побывал на острове Сучу. "Сучу" в преданиях нанайцев означает "брошенное стойбище", "древний поселок". Их на острове оказалось несколько, относящихся к разным эпохам. В 1935 году Окладников начал здесь раскопки большого неолитического поселка.

От жилищ поселка, естественно, уже мало что сохранилось — их разрушило время. Но сохранившиеся, заплывшие уже котлованы достигали глубины трех-четырех метров, а их диаметр превышал десять метров. В древности это были большие помещения, в которых обитало несколько семей. В одной из западин археологи обнаружили сосуды, украшенные спиральным рисунком. Память подсказала ученому, что подобные им есть в фондах Эрмитажа, в коллекции этнографа Шнейдера, собранной в село Кондоне в двадцатые годы. В последние годы в Кондоне и на острове Сучу велись широкие исследования. Они во многом открывают глаза на жизнь, быт и культуру поселенцев Нижнего Амура.

Кондон — большое нанайское село, привольно раскинувшееся на быстрой речке Девятке. Вокруг, куда ни брось взгляд, на многие сотни километров — бескрайняя тайга, мари и топи. Само село окружено с севера горами.

Зимой они являются хорошей защитой от холодных ветров с севера. Над селом, на левом берегу Девятки, высится скала, круто обрывающаяся у реки. В старинной нанайской легенде рассказывается, что один охотник из рода Самар долго гнал раненого оленя. Он зашел так далеко, что не знал, как найти дорогу обратно. Кругом шумела тайга, и солнце едва проглядывало сквозь стену деревьев. Охотник забрался на скалу. Перед ним открылась чудесная, залитая солнцем долина. На полюбившееся место он привел своих родственников. Так возник здесь поселок. И действительно, в селе все носят имя того охотника. Народ приветливый и дружный, они постоянно оказывали археологам неоценимую помощь во время раскопок.

Поселок каменного века располагался в центре нынешнего на берегу холодного и чистого ручья. Раскопки в селе Кондон велись в течение нескольких лет. Было обнаружено около десяти жилищ.

Эти жилища строились почти вплотную друг к другу. Они не образовывали улицы, а были расположены, как соты в улье, почти примыкая одно к другому. Жилища — полуподземные. Вначале выкапывали котлован глубиной до одного-полутора метров и площадью до ста и более квадратных-метров. Землю рыли при помощи каменных мотыг и вытаскивали, по-видимому, корзинами, сплетенными из прутьев. У стен котлована вертикально ставились на расстоянии до полуметра друг от друга столбы, которые оплетали ивовыми прутьями и потом обмазывали глиной.