Тамара Леонтьева - Лихачев

Завод — это как бы целое государство.

Свое здравоохранение — поликлиника, профилактории; торговля, просвещение, культура, финансы, общественный порядок, печать: своя многотиражка; совхозы, снабжающие завод молоком и овощами; подшефные колхозы, которые также постоянно требуют внимания и заботы директора, особенно если он член ВЦИКа.

Лихачеву приходилось быть не только директором, но и завхозом, и. комендантом, и бухгалтером, и судьей.

Однажды напечатали в стенной газете очерк о директоре — «Море было его мечтой».

— Море?! Какое море?.. Когда это было? — смеялся он.

Если у него и была теперь какая-либо мечта, то это была мечта о часовом графике, без которого не может существовать массово-поточное производство, о взаимозаменяемости частей, о перевоспитании сезонников.

При таком положении дела кадры решали вес. Нужны были опытные люди, способные овладеть новой техникой.

Старые инженеры не имели каких-либо практических навыков в области массово-поточного автомобилестроения. Во всей стране трудно было найти таких инженеров, опыт которых позволил бы поручить им организацию и управление гигантскими автомобильными и тракторными заводами, которые теперь, в первой пятилетке, предстояло построить.

Старые инженеры еще не видели таких заводов и, естественно, понятия не имели, как управлять ими. Они не знали, что решение каждого технического вопроса предполагает отныне умение рассмотреть его в связи с другими социальными и политическими вопросами.

Он, Лихачев, должен был все же найти таких людей, и лучше молодых людей, на техническое разумение и опыт которых можно было положиться. На заводе были молодые инженеры, которые заставляли считаться с собой. К ним прислушивались. Они получили техническое образование, окончили МВТУ, получили дипломы. Но разве только их теоретические знания сопротивления материалов, или металлографии, или механики были прежде всего нужны для того, чтобы руководить передовыми предприятиями?

Их нужно было еще воспитать, научить работать в коллективе, сделать заводскими людьми.

Словом, нужно было готовить умелые руководящие кадры для всех ступеней управления, но, пожалуй, прежде всего нужно уметь видеть способных организаторов возле себя и уметь выдвигать их, показать и передать их опыт.

Главный инженер Владимир Иванович Ципулин был полностью погружен в дела реконструкции завода. Техническим директором был Виктор Герасимович Лапин.

Между ним и Лихачевым вспыхивала зачастую такая словесная дуэль:

— Все это теперь очень просто, — говорил заносчиво Лапин. — Несколько контролирующих машин способны создать воспитывающую «обстановку доверия», столь необходимую для организации и управления предприятием.

— Вот как?! — воскликнул Лихачев. — Хотел бы я посмотреть на эту машину. Да, вы, Виктор Герасимович, оказывается, Манилов. Нет… Пока вместо меня самого не доставили машину, я предпочитаю найти людей.

И он нашел их.

Василий Александрович Чернушевич, сыгравший в деле становления завода большую роль — с его именем была связана организация механизированной литейной ковкого чугуна, рассказывал, как на вопрос Лихачева: «Хотите ли вы у нас работать?» — он дал сразу положительный ответ, хотя твердого решения у него тогда не было. Он пришел на завод только «посмотреть».

С того первого момента, как Чернушевич в сопровождении Виктора Герасимовича Лапина, своего старого школьного товарища, прошел по территории завода, он влюбился в завод. Накануне революции он окончил Киевский политехнический институт и работал на заводах «Красный пролетарий» и «Красный профинтерн». Это были небольшие предприятия.

Его взволновало то, что Лапин предлагал ему теперь строить литейную на этом автомобильном заводе и показать, на что он способен.

В первый день Лапин и Чернушевич долго искали Лихачева и нашли его наконец в механосборочном. Лапин выдвинул Чернушевича вперед и сказал Лихачеву:

— Вот, Иван Алексеевич, это и есть тот человек, о котором я тебе говорил. Инженер-литейщик.

— Очень хорошо, — кивнул Лихачев и взглянул на Чернушевича. — Хотите у нас работать? — спросил он просто.

— Желание большое, только меня могут не отпустить, будут чинить препятствия, — сказал Чернушевич. — Не так-то просто.

— Ничего. Мы добьемся. Было бы желание с вашей стороны.

Желание, безусловно, было. И Лихачев добился. Прошло очень немного времени, и Чернушевич стал человеком «лихачевской ориентации».