Михаил Колесников - Таким был Рихард Зорге

Когда в воскресные дни Отт делал набеги на Токио, то сильно напивался, поносил «богемского ефрейтора» и старался вызвать на откровенность других. Его сторонились, не без основания считая абверовцем — военным разведчиком. Да и кем еще мог быть стажер в иностранных войсках? Он сам распустил о себе слух, что будто бы высокопоставленные покровители из генерального штаба постарались отправить его подальше от третьего рейха, спасая от возможных неприятностей. Но в это мало кто верил. Каждый держал язык за зубами, не зная, как повернутся события. Информации английских, французских и американских газет и верили и не верили. Газеты третьего рейха изображали все события в радужных тонах. Всех приезжающих из Германии в посольстве встречали с болезненным интересом. Хотелось получить новости из первых рук, расспросить очевидца.

Вот почему, когда 6 сентября 1033 года в строгих залах посольского особняка появился прибывший «оттуда» аккредитованный в Японии корреспондент германских газет «Франкфуртер цейтунг», «Берзен курир» и голландской «Амстердам хандельсблад» Рихард Зорге, доктор государственно-правовых наук, все потеряли дипломатическую сдержанность. Всего несколько часов назад корреспондент сошел с океанского лайнера в Иокогамском порту, а очутившись в Токио, конечно же, первым делом направился в германское посольство, чтобы официально зарегистрироваться. Он вовсе и не ожидал, что к его скромной особе будет проявлен столь бурный интерес. Впрочем, он скоро сообразил, что сотрудников интересует не его особа, а события на родине. Посыпались вопросы. Некоторые носили явно провокационный характер. Зорге отвечал спокойно, обстоятельно. В фатерланде ничего особенного не произошло, все остается по-прежнему. Стоит ли придавать значение мелким беспорядкам, которые неизбежны в подобной ситуации?..

Он был высок, строен, красив, одет со вкусом, этот доктор Зорге. Все изобличало в нем человека утонченного, воспитанного. Он не старался произвести эффект, оглушить сенсацией. Но каждое слово его звучало весомо, угадывалась широкая осведомленность; даже неискушенный мог догадаться, что послан он сюда не случайно и, возможно, с особыми полномочиями. Не навязчиво, не прямолинейно, а своим рассудительным тоном, рассказами о пустячках из быта третьего рейха, мягким юмором, которым была окрашена его речь, он сумел внести успокоение в массу посольских чиновников.

Зорге сразу разгадал этих людей: они придавлены страхом. И теперь, после расспросов, каждый решил, что в Токио приехал очень обаятельный, милый человек. Голубые глаза его с прищуром смотрят весело, уверенно, движения неторопливы, скупы. Так может вести себя в незнакомой обстановке только сильный человек, хозяин положения. Да он и был хозяином положения, так как знал, с кем имеет дело: все те же немецкие чиновники, зараженные великогерманской амбицией, реакционные, агрессивные, трусливые и аполитичные приспособленцы, соглашатели. А беспринципность, соглашательство, приспособленчество, как известно, синонимы слова «оппортунизм». Позже бывший германский дипломат В. Путлиц охарактеризует этих людей так: «Среди всего чиновничества Веймарской республики не было группы более далекой по своим взглядам от общественного развития и потому более подверженной оппортунизму, чем высшее чиновничество министерства иностранных дел».

Приглашенный послом Дирксеном в кабинет, корреспондент Зорге заговорил более откровенно. Он извлек из кармана рекомендательные письма в министерство иностранных дел Японии, визированные крупными чиновниками японского посольства в США. Среди документов были рекомендации к высокопоставленным японским дипломатам Тосио Сиратори и Кацудзи Дебути. Дирксену этого было больше чем достаточно. Зорге коротко изложил цель своего приезда в Японию: ему как журналисту надлежит установить самый тесный контакт с японским МИДом. Германскому правительству нужна обстоятельная информация о политических настроениях в Японии по всем каналам, и тут газетчикам принадлежит не последнее слово. Очень тонко, почти иносказательно, Зорге намекнул на возможность в ближайшее время более тесных отношений между третьим рейхом и страной восходящего солнца.

Когда посол стал расспрашивать о Берлине, Зорге попытался придать объективность своему рассказу, объясняя действия нацистов необходимостью. Потом показал еще один документ: справку, подтверждающую чистокровное арийское происхождение гражданина третьего рейха Рихарда Зорге. Вскользь заметил: готовится закон, устанавливающий, что заниматься журналистикой и вообще литературной деятельностью могут лишь лица арийского происхождения, имеющие немецкое гражданство. Да, об этом он слышал от начальника прессы имперского правительства Функа. Случилось так, что перед отъездом Зорге в Японию нацистский пресс-клуб в Берлине дал в честь его обед, на котором присутствовали Функ, Геббельс и начальник иностранного отдела нацистской партии Боле.

Читать дальше