Николай Виноградов: Подводный фронт

Не успев переодеться, прямо в тужурке, я отправился в свой штаб. Ряжевый причал в самом конце Екатерининской гавани, где всегда стояли подводные лодки, стал теперь пустеть на глазах. Лодки одна за другой расходились по окрестным губам — так на Севере называют узкие, длинные бухты.

Всего в нашей бригаде насчитывалось полтора десятка лодок: две большие типа К, или, как их называли моряки, «катюши», шесть «щук», одна лодка серии «Декабрист» и шесть «малюток» [2] ЦВМА, ф. 11, д. 17814/6, л.2. Но непосредственно в базе мы решили держать теперь не более двух боевых единиц. Лодки должны были приходить сюда поочередно, чтобы снять все лишнее, что может помешать в бою, получить недостающее вооружение и боезапас.

Вскоре бригада подплава фактически была полностью отмобилизована и находилась в боевой готовности номер один.

Через несколько часов гитлеровцы начали бомбить Полярный, и Головко, стараясь говорить спокойно, сообщил по телефону:

— Это не провокация, Николай Игнатьевич. Это — война.

— Ясно, — только и смог сказать я.

На самом деле, конечно, далеко не все было ясно. Мы, безусловно, предполагали, где будут пролегать морские коммуникации врага, каковы будут его намерения с началом боевых действий, но конкретными сведениями о противнике почти не располагали. Масса самых разнообразных вопросов уже в первые часы войны обрушилась на нас. И принимать решения по многим из них было нелегко.

Вслед за первыми тремя лодками, ушедшими в море 22 июня, отправлялась в боевой поход «Д-3» под командованием капитан-лейтенанта Ф. В. Константинова. Инструктировали молодого командира мы вдвоем с Вячеславом Петровичем Карпуниным. С первого дня войны у нас с ним, как, впрочем, и с другими руководителями отделов штаба флота — начальником оперативного отдела капитаном 2 ранга А. М. Румянцевым, начальником отдела боевой подготовки капитаном 2 ранга Л. К. Бекреневым и многими другими товарищами, установился самый тесный контакт.

Так вот после завершения инструктажа Ф. В. Константинова В. П. Карпухин, помнится, невесело заметил:

— Вроде все мы, Николай Игнатьевич, говорим командирам правильно: и об оперативной игре, проведенной в канун войны, вспоминаем, и об опыте войны с финнами, но чувство такое, что главное-то остается недосказанным…

Да и у меня, честно признаться, было такое чувство. Многое, и прежде всего то, как сегодня здесь, на северном морском театре боевых действий, искать противника, какие приемы и методы будут наиболее эффективными, оставалось не вполне ясным. Вот и приходилось волей-неволей нажимать на советы и предостережения общего плана.

Две «щуки» — «Щ-403» и «Щ-404» — были с началом боевых действий направлены в Иоканьгу (Иокангу) с задачей охранять горло Белого моря от возможного прорыва фашистских кораблей. [3] См: Боевая летопись Военно-Морского Флота. 1941–1942. М., 1985 С 16. По этому поводу у командования Северного флота были разногласия с Главным морским штабом. А. Г. Головко считал, что вход в Белое море по силам прикрыть и малым лодкам. Средние же, «щуки», обладавшие неплохой мореходностью, целесообразнее было использовать вдали от наших берегов, на коммуникациях врага. Так, собственно, и предусматривалось всеми планами развертывания подводных сил нашего флота. Но в последний момент Главный морской штаб почему-то решил пересмотреть их. Приказы, как известно, не обсуждаются. Две «щуки» на несколько месяцев покинули бригаду. Как показало время, решение это было не из лучших.

В целом бригада подводных лодок встретила войну организованно. Шесть лодок из пятнадцати, более трети боевого состава, вышли в море практически по первому сигналу.

Мы проводили товарищей и с огромным нетерпением стали ждать вестей от них. Хотелось, конечно, чтоб боевой счет был открыт как можно скорее. Но шли дни, а донесения на флагманские командные пункты (ФКП) флота и бригады поступали неутешительные.

И. Л. Бондаревич сообщил, что выходил в атаку… на наш рыболовный траулер. К счастью, вовремя опознал его, и все закончилось благополучно. С «Д-3», на которой вместе с капитан-лейтенантом Ф. В. Константиновым в качестве обеспечивающего вышел опытный командир дивизиона капитан 3 ранга М. И. Гаджиев, поступали однообразные доклады о том, что никаких целей, увы, обнаружить не удается.

Ну а наша гордость и надежда Н. А. Лунин просто упустил конвой. Больше часа гнался за двумя фашистскими транспортами, но маневрировал не лучшим образом, и в результате враг ушел.