Андрей Калиниченко - В небе Балтики

Последний рейд Метелкина

День выдался хмурым и неприветливым. Низко над аэродромом проносились облака, подгоняемые порывистым ветром. На задание нас не посылали - не было высоты. Штурман эскадрильи Сергей Давыдов организовал устранение девиации ошибки компаса на самолетах.

Выкатывая самолеты на окраину аэродрома, мы крутили их за хвосты, устанавливая на различные румбы. На соседней площадке тем же занимались летчики третьей эскадрильи. Рядом располагалась зенитная пулеметная точка, охранявшая наш аэродром. Зенитчики стояли на бруствере ячейки и с удивлением смотрели на наши занятия. Мы тоже без особого энтузиазма выполняли работу.

- Никчемное это дело - девиация, - ворчал летчик Смирнов, нажимая плечом на хвостовое оперение самолета.

- Почему никчемное? - удивился Давыдов.

- Да потому, что я всегда летаю по ориентирам - рекам или дорогам, похвастался Смирнов. - На компас смотреть не приходится.

Смирнов всегда был чем-то недоволен. То ему не нравилась закрепленная за ним машина, то место в строю, то действия ведущего в полете. Даже указания командира он иногда пытался оспаривать. Давыдов знал эти особенности его характера и не мирился с ними.

- Смирнов, хватит ныть, - вмешался в разговор Пасынков. - Делай то, что приказано. Нажимай на хвост.

Смирнов замолчал. А Давыдов никак не мог успокоиться. Компас, ориентировка - это его штурманское дело, за которое в эскадрилье он болел всей душой.

- Вот когда покрутишься в воздушном бою, останешься один над морем, да еще в дождь попадешь, - доказывал Давыдов, - то при неисправном компасе запросто можешь угодить к немцам.

Неожиданно раздалась гулкая очередь крупнокалиберного зенитного пулемета ДШК. Я посмотрел в небо. Над аэродромом летела гусиная стая. Темный на фоне серых облаков треугольник двигался с севера на юг. Гуси улетали в теплые края. Вновь прогремели выстрелы. Пулеметная трасса пронизала птичью стаю. Один гусь камнем пошел вниз и упал возле площадки третьей эскадрильи. Мне подумалось: "Вот так же может быть и с нами, если зазеваешься над целью".

Гуси шарахнулись в стороны, но, когда опасность миновала, снова образовали четкий клин.

- Зря убили, - сожалел Шуянов.

- Вовсе не зря! - возразил Смирнов. - А ты знаешь, чем грозит встреча с таким гусем в воздухе? В лучшем случае - аварией.

- В воздухе надо смотреть в оба, - с укором ответил Шуянов. - Птицы тут ни при чем.

Мы подбежали к упавшему гусю. Михаил Суханов поднял его и сказал, обращаясь к зенитчикам:

- Возьмите, это ваш трофей.

- Гусь ваш, - ответил один из солдат после небольшой паузы. - Он упал возле вашего самолета.

Суханов постоял в нерешительности и махнул рукой:

- Ладно, отнесу в столовую.

Подошедший посыльный передал, что я назначен дежурным по старту и должен явиться на КП полка на инструктаж. "Зачем дежурить, когда нет полетов", - вначале подумал я, но, когда прибыл на КП, сразу убедился, что был неправ: там уже получили боевое задание. Командир и начальник штаба изучали обстановку. Готовился вылет.

Немецко-фашистское командование, напуганное большими потерями своего флота от советских подводников, укрепило порккала-уддскую противолодочную позицию. Между островом Найссар (Нарген) и полустровом Порккала-Удд были поставлены в два ряда минносетевые заграждения. Цель - наглухо закрыть нашим подводным лодкам выход в Балтийское море.

Многие участки Финского залива гитлеровцы заминировали. Воды его наши моряки в шутку называли супом с клецками. В устье залива постоянно действовало большое количество вражеских кораблей. Этот рубеж справедливо считался труднопреодолимым. Но нашим подводникам во что бы то ни стало нужно было выйти в Балтийское море.

Полк получил ответственное задание: бомбовым ударом разрушить минносетевые заграждения и обеспечить своим лодкам выход в Балтийское море. Для этой цели была создана специальная группа из четырех экипажей эскадрильи капитана А. Ф. Метелкина. Ведущим назначили заместителя командира полка майора Селиванова. Готовясь к полету, он обратился к Метелкину с просьбой дать ему своего штурмана.

Но Метелкина не устраивал такой вариант: не хотелось и своего помощника отдавать, и самому оставаться на земле.

- Нет уж, лучше сам полечу. Ведь все экипажи мои.

- Это зависит от решения Курочкина. Позвони ему, - многозначительно сказал Селиванов, уверенный, что тот не изменит решения.

Переговорив с командиром полка, Метелкин положил трубку и сказал: