Андрей Калиниченко - В небе Балтики

- Удирают! - крикнул Губанов, указывая рукой за борт. Вид у него был сосредоточенный, даже суровый.

"Надо передать ведущему", - подумал я, и как раз в этот момент в эфире прозвучала команда:

- Слева наша цель. Приготовиться к атаке!

Оказывается, гвардии майор К. С. Усенко тоже заметил противника.

Первая девятка бомбардировщиков, увеличив скорость, начала разворачиваться на корабли. Полк перестраивался в колонну звеньев. И вдруг вражеские корабли круто развернулись в нашу сторону.

- Верткие, сволочи! - сердито буркнул Губанов, орудуя прицелом.

- Гляди в оба, это тебе не транспорты, - предупредил я штурмана. Но сказал так на всякий случай. Ведь ему самому давно известны тактические приемы неприятеля. Губанов быстро уточнил прицельные данные с учетом нового курса движения цели.

Вокруг самолетов начали появляться темно-серые рваные пятна. Заработали вражеские зенитки. Я бросал машину из стороны в сторону, лавируя между дымными шапками.

Все внимание гитлеровцы сосредоточили на пикировщиках. Они не знали, что в это же время чуть в стороне от нас к ним подходили на малой высоте "бостоны".

Когда "петляковы" первой девятки начали переходить в пике, миноносцы, охранявшие крейсеры, шарахнулись в стороны. Ордер кораблей рассыпался. Настал и мой черед идти в атаку. Штурман вывел самолет на крейсер. Пикируя, я отчетливо увидел перед собой корабль с четырьмя артиллерийскими башнями. Приближаясь, он быстро увеличивался в размерах. Самым важным для меня стало поскорее совместить серебристый крестик прицела с центром крейсера. Но корабль вдруг круто пошел вправо. Я мгновенно довернул самолет. Все! Нажал боевую кнопку. "Петляков" вздрогнул, освободившись от груза, и медленно вышел из пике. Одновременно с нашими на крейсер понеслись и бомбы, сброшенные ведомыми.

Наблюдавшие за задней полусферой Губанов и Лысенко вскоре заметили, как над палубой корабля поднялись клубы черного дыма.

- Одна бомба угодила в крейсер, - доложил Лысенко.

А вскоре последовали два мощных взрыва на соседнем миноносце. Это угодили в цель бомбы, сброшенные самолетами третьей эскадрильи, возглавляемой Колесниковым и Сухановым. Корабль начал разваливаться и на наших глазах затонул.

Не успели фашисты опомниться после ударов, как над ними появились "бостоны". Разделившись на две группы - торпедоносцев и топмачтовиков - они атаковали вражеские корабли под острыми углами и с разных бортов. Гитлеровцы поняли смертельную опасность этого налета и ввели в действие всю свою зенитную артиллерию. Но "бостоны" стремительно сближались с целью на бреющем полете. Тогда фашисты открыли огонь из артиллерии главного калибра. По курсу полета "бостонов" стали вырастать мощные столбы воды, поднимаемые взрывами снарядов. Несмотря на то что условия для прицеливания теперь усложнились, экипажи не свернули с пути. Первыми сбросили свой груз торпедоносцы. Оставляя на воде белесые следы, шесть торпед помчались к кораблям. Спасаясь от них, крейсер лег в циркуляцию. Однако маневр его оказался запоздалым. Одна торпеда взорвалась в носовой части корабля.

Такой удар, правда, был недостаточным для бронированного чудовища. Четыре топмачтовика попытались добить его и, приблизившись на триста метров, сбросили бомбы с бреющего полета. Но в этот раз они промахнулись. Резкими отворотами в разные стороны "бостоны" вышли из атаки и, собравшись в одну группу, взяли курс к родным берегам.

Потеряв миноносец и едва не лишившись крейсера, гитлеровцы ушли в западном направлении. Больше они уже не появлялись у порта Хель.

Возвращаясь с задания, мы пролетали рядом с окруженным Кенигсбергом. Он горел уже несколько дней, и мы еще издали увидели висевшие над ним облака дыма. Наши войска взламывали последние укрепления фашистов, засевших в городе-крепости. Там уже нельзя было различить ни площадей, ни улиц. Из пепла и пламени торчали лишь заводские трубы да уцелевшие башенки бароновских замков.

- Видел, что осталось от Кенигсберга? - спросил у меня Барский после полета.

- Это им за Сталинград, Севастополь, Минск, за все... - ответил я.

- Верно! - горячо отозвался Барский. - Пусть мерзавцы навсегда запомнят, как идти на Россию, пусть детям и внукам своим расскажут об этом. У-у-у! - И он погрозил кулаком в сторону Кенигсберга.

9 апреля 1945 года гарнизон Кенигсберга сдался. Навсегда рухнула цитадель воинственных пруссаков, веками угрожавших русским землям. Но на побережье Балтики оставались еще довольно крупные вражеские группировки. Они яростно сопротивлялись и не теряли надежды на эвакуацию морем. Мы ежедневно летали бомбить фашистские транспорты, об отдыхе никто из нас не смел и думать.