Андрей Калиниченко - В небе Балтики

Группа пикировщиков улетела далеко вперед. Подбитый "петляков" шел теперь над вражескими водами без прикрытия. Обернувшись к штурману, Бойцов жестами запросил курс к своим берегам. Внимательно осмотрев карту, штурман Бирюков выбрал на берегу городок, где, по его сведениям, должен быть аэродром, и дал летчику курс. Шестьдесят километров водного пространства нужно было покрыть, чтобы выйти к берегу. Хватит ли горючего?

Бойцов взглянул на приборную доску. Стрелки бензиномера показывали, что запас горючего подходит к концу. Нужно было экономить его. Летчик убрал газ и с небольшим снижением повел самолет к берегу. Вскоре показалась земля и небольшой городок, возле которого виднелась бетонированная взлетная полоса. Бойцов решил садиться. Но, приблизившись к аэродрому, он увидел, что на его кромке стоят несколько десятков "фокке-вульфов" и "хеншелей".

"Неужели немецкий аэродром? - мелькнула у летчика тревожная мысль. Ведь перед вылетом штурман полка считал его нашим, назвал запасным".

Бомбардировщик терял высоту. "Не хватало еще живым угодить в лапы фашистам", - с горечью подумал Бойцов и начал разворачиваться, чтобы скорее уйти оттуда. Но как раз в этот момент он заметил на земле "ильюшиных" и "лавочкиных", руливших к старту. Сомнения исчезли - аэродром оказался своим.

Договорившись жестами со штурманом, Бойцов повел машину на посадку. Гвардии лейтенант К. С. Бирюков аварийно выпустил шасси, и через минуту Пе-2 плавно коснулся колесами бетонки.

Когда экипаж Бойцова выбрался из машины, его обступили армейские летчики. Они тепло приветствовали братьев по оружию - морских авиаторов - с благополучной посадкой. Сразу завязался непринужденный разговор.

- А на лодках вы летаете? - поинтересовался молодой лейтенант.

- На лодочных самолетах летают другие, - ответил Бойцов. - А мы вот на этом, - указал он на Пе-2.

- Тяжеловато вам приходится, - посочувствовал кто-то из армейцев. Летишь-летишь, а берега и не видно.

- Нелегко, конечно, - сдержанно ответил Бойцов.

- У нас проще. Хоть ты и в небе находишься, а все равно постоянно ощущаешь близость земли, - поддержал армейца другой летчик.

- Море под крылом - это не беда, - возразил Бойцов. - Тянули бы моторы да бортовое оружие было бы исправно.

- А если подобьют? - спросили у Бойцова. - У нас не теряешь надежды на парашют. А при полете над морем он просто ни к чему: внизу бушуют холодные волны.

Бойцов сознавал правоту суждений летчиков, но сдаваться не хотел:

- Меня ведь тоже над морем подбили, но, как видите, сейчас я с вами.

Летчик одобрительно хлопнул Бойцова по плечу. Тот улыбнулся, а потом спросил:

- Откуда мне можно позвонить по телефону?

Его проводили в штаб. Но дозвониться до полка оказалось нелегко. Прямой связи с ним не было, а пробиться через коммутаторы штабов фронта и флота не позволяла перегруженность линии.

- Отдохните у нас, а мы за это время вашу машину подремонтируем, предложил командир местной авиачасти. - Завтра же будете дома.

Пока Бойцов и его друзья спали сном праведников, у их самолета всю ночь не смыкали глаз техники и механики. К утру они полностью закончили ремонт. Поблагодарив друзей за выручку, экипаж морского пикировщика улетел на свой аэродром.

Теперь здесь каждый почувствовал себя героем дня. Да и у всех нас было тогда приподнятое настроение. Мы отправили на дно моря два транспорта, а вместе с ними более тысячи гитлеровцев.

Вслед за нами группа штурмовиков еще раз проутюжила этот квадрат моря, уничтожая оставшиеся на плаву транспорты. А за ними туда же вылетели истребители. Поливая пушечно-пулеметным огнем уцелевшие корабли охранения, они завершили разгром вражеского конвоя, начатый утренними ударами штурмовиков и топмачтовиков. Там, как установила воздушная разведка, не осталось ни одного транспорта.

- Чисто сработали! - сказал кто-то из летчиков, когда мы узнали результаты ударов.

Подошел гвардии старший лейтенант Губанов. Глаза его светились особой радостью. Вспомнив, с каким желанием он шел в этот полет и как старательно работал в воздухе, я сказал:

- Ты, Михаил, здорово отметил свою награду.

- Если бы так в каждом полете, - смущенно ответил он. И, немного помолчав, добавил: - Завтра будет дождь.

- Откуда ты знаешь? - удивился я.

- Я теперь заранее чувствую ухудшение погоды: бок начинает ныть.

Губанов не ошибся. К вечеру подул ветер с моря. На смену морозам пришла оттепель. Таял под ногами податливый снег, зазвенела мартовская капель. Вместе с желанной весной морской ветер принес нам и огорчения. Снег на летном поле растаял, оно раскисло и вышло из строя. Непригодными оказались и другие флотские аэродромы. В боевой работе наступил перерыв.