Вацлав Янечек - С автоматом в руках

- Они шли от Трепика в сторону Двура. Совершенно спокойно, прямо по шоссе. Возле особнячка на повороте дороги мы на них и наткнулись. Они сразу подняли руки вверх и сказали, что возвращаются добровольно и хотят заявить об этом. Хватит, дескать, с них заграницы. Вели себя спокойно, попросили поесть.

- А когда они перешли туда, не говорили? Нет? Интересно, такого здесь еще не бывало. Начнем допрос, - решил Цыган.

Задержанный пониже ростом попросил сигарету. Яниш дал ему прикурить. Это был уставший, невыспавшийся человек. Время от времени он ежился от холода. Дежурный уже затопил в обеих канцеляриях, и Цыган пересадил задержанного поближе к печке. Мужчина курил, и Янишу он показался на редкость спокойным.

- Ну, что вы нам скажете? - резко спросил Олива.

- Мы идем из Германии и хотели заявить об этом, - довольно робко ответил тот.

- Когда вы туда отправились? - продолжал допрос Цыган.

- Я - после февраля, а Либор, мой товарищ, - еще раньше.

- Откуда вы?

- Из Праги, - ответил из угла комнаты Коварж, просматривавший документы задержанных.

- Вы перешли туда нелегально?

- Да... по глупости, из-за бабы.

- Это расскажите своей бабушке, - с иронией в го лосе произнес Цыган. А о политических причинах вы не помните?

Мужчина молчал, уставившись в пол.

- Где вы перешли в Германию и когда?

- Где-то у Хеба, в ночь на первое мая. В сорок восьмом, - быстро ответил он.

- А тот, другой?

- Не знаю. Тоже где-то там.

- Чем вы занимались в Германии?

- Сначала был в лагере, потом работал ассенизатором.

- А до того, как отправились за границу?

- Был грузчиком в пражских молочных. Жена начала у меня дурить, мать меня ругала... а жена ждала ребенка...

- Вы ей писали?

- Нет. Не знаю, где она сейчас. Мать была больна... Тоже не знаю, как она теперь. Не хотелось мне писать. Предлагали нам поступить в иностранный легион, но меня туда не влекло. А с осени я начал работать на канализации и стал подумывать о возвращении...

- А почему вы перешли границу именно в этом месте?

- Ну... С нами был один парень, он тоже удрал из-за бабы, вот он нам и посоветовал. Объяснил, что сам вернуться не может, показал нам дорогу, проводил почти до самой границы, а потом дал какую-то бумагу, чтобы мы показали ее при допросе в государственной безопасности.

Он порылся в подкладке потрепанного промокшего пиджака, достал оттуда мокрый конверт без адреса и передал его Цыгану. Обычное письмо на дешевой бумаге. Яниш оставил Оливу и Коваржа с допрашиваемым, а сам пошел к Стромеку. Тот занимался политической обработкой "своего" задержанного. Яниш отвел его в сторону и показал письмо.

- Ну да, этот тоже говорит, что у них есть кое-что с собой. Так что когда я увидел, что ты сюда направляешься, то сразу понял, в чем дело. По-моему, надо съездить в Марианки, на станцию госбезопасности. А то как бы мы чего не проморгали, понимаешь? Пусть Иван возьмет мотоцикл, поедет туда и разыщет Крала.

Вскоре Олива отправился в путь. Цыган и Стромек закончили допрос. Задержанные поели, обсушились и заснули у печки. Яниш отпустил патруль, но Коварж, переодевшись в сухое, тотчас же вернулся. Его интересовало, чем кончится дело, когда приедут сотрудники государственной безопасности.

Из Марианске-Лазне приехал надпоручик Крал в сопровождении промокшего до нитки Оливы и еще одного сотрудника государственной безопасности, который показался лесовчанам знакомым.

- Разбудили мы вас, - улыбнулся Цыган.

- Все в порядке, - махнул рукой Крал, оглядел обоих мужчин, спящих у печки, и бегло просмотрел запись об их задержании.

Цыган взял промокшее письмо.

- Это мы должны передать вам, поэтому и вызвали вас. Наверное, вы заберете этих двоих с собой?

Надпоручик положил конверт в нагрудный карман. Напрасно они ждали, что он вскроет конверт.

- Это я сделаю у нас, сегодня же. Разбудите их, дайте им их вещи. Я заберу их с собой.

Коллега Крала отнес к машине два промокших мешка. Не прошло и двадцати минут, как сотрудники государственной безопасности вместе с задержанными уехали. Цыган сделал соответствующую запись в книге заставы, а протоколы положил в папки Штрупла, чтобы тот отослал их. Стромек уже передавал телефонограмму в Тахов. Любопытные разошлись. Возле теплой печки остались только Цыган, Стромек, Роубик и промокший Олива. За окном беспрестанно лил дождь. Невзирая на мерзкую погоду в путь отправлялся очередной патруль. Было два часа ночи. Их мысли занимал человек, который передал с этими двоими письмо для органов государственной безопасности. Кто он? И что могло быть в письме?..