Анатолий Чупринский - Моцарт

Нерл! Изящная, тонкая… Увы! Превратилась в сухую, черствую особу. Романтизм и легкость характера исчезли под напором тупой, однообразной жизни. Нерл вышла замуж за вдовца, вдвое старше ее. Взвалила на себя обязанности по большому хозяйству. И больше ни разу в жизни не подходила к клавесину.

Премьера в Праге превзошла все ожидания. «Дон Жуана» дирижировал сам автор. Одно это внесло в спектакль особую неповторимость. Когда закончился последний акт и занавес упал, несколько секунд стояла оглушительная тишина. Затем раздались дружные аплодисменты. Они все нарастали и нарастали…

Двое актеров вывели под руки Вольфганга на самую авансцену. Он стоял в одиночество. Маленький, худенький мальчик… Вольф. В свои тридцать пять лет он и выглядел таким. В нескладном камзоле, в белом парике, чуть сбившимся набок. Из конца партера и тем более с галерки трудно было разглядеть выражение его лица…

Аплодисменты все нарастали. Они уже перешли в бурную овацию. Сотрясали здание театра… Казалось, аплодирует вся Прага…

Констанция сидела в ложе вместе с супругами Душек. Она не могла аплодировать, ее душили слезы.

Поздним вечером Вольфганг в Констанция сидели на лавочке в саду, любовались закатом. Последние лучи солнца медленно исчезали за соседним лесом.

— Я счастлива! — тихо прошептала Констанца.

Вольфганг не ответил. Широко раскрытыми глазами он следил за последним лучом солнца… Вот в он… погас…

На предместье Праги опустились сумерки.

Вена встретила Вольфганга и Констанцу традиционным дождем. Все было неуютно, мокро, серо. Такими же серыми были лица всех прохожих, знакомых. Необходимо было опять впрягаться в бесконечную борьбу за выживание…

Нищета костлявой рукой намертво вцепилась в горло Вольфа. Домовладелец грозится подать в суд и со скандалом выкинуть на улицу семью. Кредиторы устроили настоящую охоту. Постоянные недомогания Констанцы и болезни ребенка могут свести с ума. И Вольф снимает для работы каморку на другом конце города.

В каморке темно, сыро, холодно. Убогая свеча едва светит. Больше коптит. Маленькое зеркальце на цепочке запотело и совсем не дает бликов. По стенам бегают гигантские, уродливые тени. Они словно колышутся на ветру, хотя тот завывает на улице.

Вольфганг сосредоточенно пишет. «Волшебная флейта» уже близка к завершению. Только никак не дается увертюра.

«Черный человек» появился внезапно. Бесшумно возник перед столом. Черная шляпа, надвинутая на самые глаза, черный плащ, черный шарф, закрывающий почти все лицо. Вольфганг вздрогнул.

— Что вам угодно?

«Черный человек» молча сел на стул, протянул конверт.

Вольфганг развернул письмо, быстро пробежал глазами. Заказ на… Реквием! Заупокойная обедня! Срок исполнения и цена… во усмотрению господина композитора. Без подписи.

— Кто вы? — прямо спросил Вольфганг.

Незнакомец отрицательно покачал головой.

— От кого пришли?

Опять отрицательное покачивание головой.

— Я вынужден отказаться! — решительно заявил Вольфганг.

Тогда незнакомец наконец заговорил. Голос был знакомый, чуть глухой, надтреснутый. Вольфганг никак не может вспомнить, где?.. когда?.. он слышал его.

— От инкогнито.

Определенно Вольфганг ухе слышал этот голос. И не раз. Проклятая темнота! Лица не разглядеть, видны только глаза.

— Сколько времени вам понадобится? — спросил незнакомец. Вольфганг пожал плечами.

— Около… трех… недель…

«Черный человек» кивнул и поднялся со стула.

— Какой гонорар потребуете? — опросил он глухим голосом.

Вольфганг назвал сумму, по его мнению, очень значительную. В надежде, что «черный человек» откажется. Не тот вынул кошелек и положил на стол в два раза большую сумму. Монеты столбиком возвышались над оплывшей свечой.

— Это задаток! — глухо оказал незнакомец. И ухе отойдя от стола, добавил. — Столько же… по завершении.

Вольфганг перевел взгляд на столбик монет. Устало прикрыл глава и откинулся на спинку кресла.

Вполне хватит, чтоб отдать долги, купить новую обувь Констанце и мальчику… и некоторое время существовать.

Когда открыл глаза, «черного человека» уже не было. Он словно растворился в черной мгле.

Заупокойная обедня?.. Таинственный знак, что настала пора собираться в… дальний путь… Даже внимательная Констанца не подозревала, до какой степени болен Вольфганг. Никто не знал…

Мысли о скорой смерти не раз приходили ему в голову. Но относился к этому он довольно спокойно. С мудростью простоте крестьянина, труженика. «Бог дал, Бог взял!». Но пока…