Макс Хастингс - Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт

Авиаторы считали, что неспособность тяжелых бомбардировщиков наносить ощутимый материальный урон сухопутным войскам противника была достаточным основанием для того, чтобы ограничить их действия налетами на города и индустриальные центры Германии. Однако если массированные бомбовые удары приносили моральный эффект в этой величайшей кампании войны на западе — в чем обе стороны соглашались, — то, видимо, есть основания считать, что на сухопутные войска такой эффект также распространился. При этом в ходе взаимных обвинений по поводу неудачных бомбовых ударов и неудачных сухопутных операций забывалось, что тяжелые бомбардировщики нанесли огромный урон немецкой обороне до того, как были предприняты операции «Кобра» и «Гудвуд», даже если этот урон и не был решающим. Между тем имелась крайняя необходимость в улучшении координации операций тяжелых бомбардировщиков и наступательных действий на суше, чего так и не было достигнуто из-за отсутствия взаимного уважения между соответствующими высшими руководителями сухопутных войск и авиации. В своем дневнике 27 июля Ванденберг мрачно писал: «Во время ланча [226] 228. Второй завтрак. у верховного главнокомандующего я слышал, как Беделл Смит говорил Джимми (Дулиттлу), [227] 229. Командующий 8-й воздушной армией США. что для устранения имеющихся недостатков во взаимосвязанных действиях стратегических бомбардировщиков с наземными войсками надо поставить такого командира, который умел бы с пониманием относиться к взаимодействию авиации и сухопутных войск». [228] 230. Vandenburg, diary, MS Division Library of Congress Даже на такой стадии, как конец ноября 1944 года, 21-я группа армий в донесении об авиационной поддержке жаловалась, что «у нас не было и до сих пор нет высокопоставленного с должными полномочиями авиационного штабного офицера в штабе группы армий, который участвовал бы в подготовке операции на начальных стадиях планирования, как это делают артиллеристы и саперы». Это явилось результатом достойным сожаления различия взглядов между двумя видами вооруженных сил даже в последние месяцы войны. Все лето 1944 года распри внутри руководства военно-воздушными силами, которые так подрывали авторитет высшего союзного командования еще весной, продолжались с неослабеваемой силой. 23 июня Ванденберг записал в своем дневнике: «Во время ланча у генерала Спаатса он меня предупредил, чтобы я проявлял большую осторожность, дабы не вызвать инцидента, которого, по его мнению, ждали в английских ВВС, чтобы покончить с этой банкой пауков, именуемой «кликой Тендера, Канингхэма, Харриса»». Бреретон, командующий 9-й воздушной армией, вскоре после рокового удара авиации по своим сухопутным войскам проВвел пресс-конференцию, на которой свалил вину за медленное начало операции «Кобра» на неповоротливость самих же сухопутных войск.

Однако неповоротливость, с которой организовывалось в Нормандии взаимодействие между наземными войсками и авиацией, должна быть отнесена в основном на счет авиаторов. Маршал авиации Канингхэм, командовавший английской 2-й тактической воздушной армией, являлся ярым противником Монтгомери и Ли-Меллори. Бригадный генерал Чарлз Ричардсон, способный начальник отдела планирования в штабе Монтгомери, работавший в тесном контакте с авиаторами при подготовке планов авиационной поддержки наземных войск, считал Канингхэма «примадонной». Казалось, что он восхищался самим собой, находясь к тому же на слишком большом удалении от происходивших сражений. В течение многих недель Канингхэм руководил авиационной поддержкой из Стэнмора, пригорода Лондона, ссылаясь на то, что плохие линии связи во Франции не позволяли ему управлять эскадрильями из штаба, расположенного где-нибудь рядом с войсками. Истребители-бомбардировщики с большим радиусом действия, ежедневно совершавшие полеты над Францией, [229] 231. Речь идет об американских самолётах «Мустанг». создавали серьезные трудности для немцев, но только «Тайфуны» и «Сандерболты», осуществлявшие непосредственную поддержку сухопутных войск и руководимые авиационными офицерами с передового поста наведения, могли сыграть решающую роль. Просьбы об оказании авиационной поддержки, направляемые в боевые эскадрильи через тыловой штаб с указанием координат на картах, не давали быстрых и желаемых результатов. Не было никаких проблем в техническом обеспечении передовых постов наведения. Однако на первых стадиях сражения прежде всего не хватало именно передовых постов наведения. После уничтожения единственной автомашины ВВС в первые часы операции «Гудвуд» наземные войска в центре наступления вообще остались без передового поста наведения. «В результате нашей неспособности обеспечить сотрудничество с авиацией в бытность наших войск в Англии, — писал Брэдли, — мы направились во Францию, почти совершенно не имея практики взаимодействия между наземными войсками и авиацией». [230] 232. Bradley O. A. Soldier's Story, p. 249 А бригадный генерал Ричардсон говорил, что «в Северной Африке у нас, казалось, было достигнуто необходимое взаимодействие, и тем не менее мы его частично утратили в Нормандии».