Александр Шульгин - Фенэтиламины, которые я знал и любил. Часть 1

- Прекрати, прекрати, прекрати, Шура! Пожалуйста, больше не надо!

- Ну разве не замечательно, - подытожил Шура, удовлетворенно улыбаясь. - Какой чувствительной становится нервная система под воздействием наркотика.

Мальчишка, подложивший на стул кнопку и услышавший ожидаемый визг, - вот объяснение этого научного эксперимента.

- Это было довольно сильно, - сказал Данте.

- Хотя никто не подскочил до потолка, за исключением бедного Джона, - заметила Джинджер.

- Да уж, бедняга Джон, - пробормотал тот, о ком шла речь. - Мне было по-настоящему больно, я хочу сказать, это было похоже на физический удар. И не будешь ли ты добр предупредить меня, если захочешь повторить это снова, чтобы я мог уйти из комнаты? Я на самом деле больше не хочу подобных сюрпризов, Шура.

Он это серьезно. Нет больше Мистера рубахи-парня.

У Шуры хватило вежливости изобразить легкое смущение: «Ладно, можете мне поверить, я не стану вас больше пугать. Мне просто было необходимо это попробовать, чтобы посмотреть, насколько может возрасти чувствительность нервной системы. Джон, я не ожидал такого эффекта! Ты, без сомнения, стал звездой среди подопытных крыс!»

Джон сердито посмотрел на Шуру и сказал: «Ну, спасибо тебе, огромное!» После этого Джон тоже стал смеяться вместе с остальными. Однако он не лег обратно на пенку. С того места, где он сидел, Джон мог присматривать за клавишами пианино.

Джинджер сидела, прислонившись к стене и скрестив лодыжки. Она довольно мурлыкала, а потом сказала: «Пожалуй, мне нравится мое состояние. Думаю, что могла бы привыкнуть к этому уровню, если бы чуть-чуть попрактиковалась».

Дэвид подобрал подушку для пола и положил ее рядом с кофейным столиком. Потом уселся на нее и аккуратно налил себе полный стакан сока. Оглянувшись по сторонам, он спросил, хочет ли кто-нибудь еще пить.

Шура громогласно объявил: «Между прочим, и это касается всех, не забывайте пить. На столе полно жидкости. Не допускайте обезвоживания».

Мы послушно поднялись, чтобы наполнить свои стаканы и бокалы. Затем каждый вернулся на свое место. В гостиной снова стало тихо, лишь изредка было слышно, как кто-то громко дышал, да еще с улицы доносилось чириканье птиц. Я обвела взглядом лица остальных. Их глаза были закрыты. Я с удовольствием закрыла свои.

Прежде всего я осознала, что мое тело наполнено энергией чудовищной силы, а внутренний экран залит светом. Внезапно у меня возникла уверенность в том, что, если я сосредоточусь особым образом, - я точно не знала, каким, но знала, что этот способ существовал, - то обрету способность видеть окружающий мир сквозь закрытые веки. Я просто не до конца понимала, как это сделать.

Волны микроскопических пузырьков или частиц света, или чего-то еще, проходившие через меня, усиливались. Я чувствовала, что снова готова отправиться в какое-то другое место или измерение. И я хотела туда переместиться.

Я открыла глаза и посмотрела на Шуру. Он сидел на скамейке с закрытыми глазами. Я обратилась к нему со всей возможной непринужденностью: «Шура, могу я попросить тебя подойти ко мне на секунду?»

Он сразу же подошел ко мне, и я зашептала: «Может, это прозвучит чересчур мелодраматично, но у меня такое чувство, словно я вот-вот выйду из тела. Я думаю, что не должна этого делать в таких обстоятельствах. Это будет похоже на проявление дурных манер. Так что мне делать? Это притяжение, которое заставляет меня идти дальше и выйти за пределы, очень сильное, и я не уверена, что смогу долго ему сопротивляться». Я ткнула пальцем себе в грудь и улыбнулась. Глаза у Шуры были огромные и светились, а его волосы обрамляли голову, как белые языки пламени.

Он поднялся в полный рост и громко сказал, обращаясь ко всем участникам группы: «Я бы попросил всех вас подняться и на пару минут встать в круг, взявшись за руки. Это может помочь удержаться тому, кто думает, что он заплывет слишком далеко, хорошо?»

Все встали, сдвинули стулья, освободив место, и взялись за руки, замкнув круг. Я огляделась и увидела напротив себя Данте, Рут и Джорджа. На их лицах было похожее выражение -как у людей, глубоко ушедших в себя. Глаза у всех были закрыты. Я глубоко вдохнула и тоже закрыла глаза. Желание подняться куда-то наверх, пройдя через собственную макушку, все еще не оставило меня, но я также ощущала удерживающее присутствие ладоней и пальцев других людей, стоявших по обе стороны от меня, - Дэвид справа, Джинджер слева.

Я почувствовала себя неповторимой индивидуальностью, обособленной ото всех на свете, но в то же время взаимодействующей с другими, членом семьи, в которую входило все человечество. Как и много лет назад, в тот день, проведенный под пейотом, я осознавала некий уровень реальности, где каждый человек был связан со всеми остальными людьми, и эта связь осуществлялась не через разум или личность, а через какие-то базисные вещи. Это было духовное или психическое прикосновение, которое большую часть времени блокируется сознанием, но тем не менее существует с рождения и до самой смерти человека. Мы все были вплетены в один гобелен, и на глубинном, подсознательном уровне каждый из нас разделял знания и чувства всех остальных, живущих на планете.