Александр Шульгин - Фенэтиламины, которые я знал и любил. Часть 1

- Ни разу. Но любопытство сжигает.

- Ну так что, рискнешь?

- Конечно. С превеликим удовольствием.

- У меня нет самих грибов, но зато имеется некоторое количество их активного ингредиента - псилоцибина, - сказал Шура. - Так что тебе не придется жевать целую кучу этих маленьких сушеных штучек.

- А псилоцибин сам по себе дает тот же эффект? Я хочу сказать, такой же - эффект, что и от грибов?

- Ну, я принимал его в обеих формах - и в грибах, и в виде белого порошка, и скажу, что не обнаружил никакой разницы. Впрочем, конечно, найдутся люди, которые будут готовы поклясться, что подлинные ощущения может дать лишь гриб. Просто лично я так не считаю.

Шура вспомнил, что ему нужно проверить экзаменационные работы студентов, поэтому мы решили отложить поход в мир грибов до вечера, когда он справится со всей своей бумажной работой. Я провела день в гостиной, печатая на Шуриной машинке письма, которые не успела набрать раньше.

В семь часов вечера, помывшись и облачившись в халаты, мы приняли по пятнадцать миллиграммов блестящего порошка в кристаллах, предварительно растворив их в соке. Как обычно, Шура письменно зафиксировал время приема. Потом мы отправились в лабораторию, обняв себя руками, потому что вечером было довольно прохладно. Шуре нужно было закончить какую-то химическую реакцию, которую он проводил целых полдня, и закрыть лабораторию на ночь.

В лаборатории я прислонилась к двери и заговорила о том, о чем Шура упомянул утром.

- Знаешь, я думала о твоих словах насчет людей, которые верят в то, что, если существует природный психоделик, то нужно обязательно использовать естественный продукт, а не синтезированную форму - как ты это назвал? - в виде активного ингредиента?

- Да, - подтвердил Шура, производивший какие-то манипуляции с запорными кранами и колбами. - Среди моих знакомых есть один очень интересный и очаровательный человек по имени Теренс Маккенна. Он пишет и читает лекции о священных растениях; это его специальность, и на эту тему он говорит совершенно убедительно.

- Это имя кажется мне знакомым, хотя я не могу припомнить, где я его слышала.

- Неважно, - продолжил Шура. - Он считает и даже абсолютно в этом уверен, что лишь в растении можно отыскать то особенное сочетание, можно сказать, духовных компонентов или воздействующих факторов и непосредственных химических веществ, благодаря которому человек ощущает неповторимые переживания. Именно такие ощущения должны обеспечивать растения или, как в данном случае, гриб. Теренс твердо верит в то, что синтезированное искусственно вещество не дает подлинных ощущений. Уже многие годы мы спорим с ним на эту тему, по-дружески, разумеется.

- Ну, - сказала я, немного поколебавшись, - на самом деле, его взгляд мне очень импонирует, и мне бы хотелось проверить это на практике.

- Конечно, - ответил мне алхимик в коричневом халате, беря меня за руку и выключая свет в лаборатории. - Расскажи мне. В конце концов, как я могу убедить тебя в том, что ты заблуждаешься, если я не знаю твою точку зрения?»

Я остановилась на тропинке, чтобы изобразить, будто я хлопаю его по заднице. Шура увернулся и снова взял меня за руку.

- Знаю, что для ученого это будет звучать смешно, но я выросла, веря в определенные вещи, и до сих продолжаю в них верить. Мне кажется, что все живые существа обладают - даже не знаю, какое слово-то подобрать - некоей формой сознания. Это не человеческое сознание, но все же сознание, - сказала я.

Шура открыл передо мной дверь в дом, а я добавила: «Помнишь те эксперименты, которые доказали - ну, похоже, что доказали, - что растения реагируют на мысли человека?»

- Морковь, переживающая нервный срыв, когда кто-нибудь думает полить ее кипятком? Да, помню.

- Ну и?

- И что? - Шура обходил дом, запирая двери и закрывая окна, я плелась за ним. - Допускаю ли я, что у растений есть какой-то нефизический уровень понимания? Ну, позволь мне сначала провести так называемые научные эксперименты. Я не знаю деталей тех экспериментов, поэтому не могу распространяться о них. Думаю, я должен посмотреть на это своими глазами, прежде чем безоговорочно принять какие-либо утверждения. И даже с учетом моего личного присутствия, честно говоря, я настроен скептически. Боюсь, ученые могут ввести в заблуждение самих себя, как и люди, не принадлежащие к ученой касте, особенно когда они «сочувствуют» определенному исходу эксперимента. Я кивнула. Шура приблизился ко мне вплотную: «Прежде чем мы продолжим обсуждать эту очень интересную тему, я должен проверить твое самочувствие».