Е. Григ - Да, я там работал - Записки офицера КГБ

Иваненко недолго пробыл на своем посту — отправили на пенсию… «Не доверяли полностью», — как он говорил в интервью «Огоньку».

Один из ответственных сотрудников медицинского Управления, выдавая мне путевку, спросил: «Слушай, а сколько российский КГБ отберет у нас путевок в наши санатории, коек в госпиталях?»

«Они отберут у нас все», — спокойно ответил я.

Новым властям нужен был свой начальник МБРФ, и президентским указом решено было объединить МВД и КГБ. Как все зашумели, как забеспокоились, а не будет ли создан новый всеведущий монстр, как это однажды уже случилось? Конституционный Суд, депутаты Верховного Совета — все бросились дезавуировать указ и ликовали, когда Конституционный Суд отверг его и признал неконституционным. И как же легко обошел Президент эти запреты, всего-навсего назначив господина Баранникова — бывшего министра внутренних дел — начальником МБРФ… Тот объяснил журналистам, что не собирается руководить чекистами, так, контролировать, надзирать, а все, дескать, будут делать его заместители, из прежних зампредов КГБ.

Но кое-что быстро становилось понятным — начальником «хлебного» медицинского управления МБРФ стал личный врач Баранникова, из милиции же пришли люди руководить хозяйством Комитета, его госпиталями и санаториями, домами отдыха. Из милиции набрали новое пресс-бюро, и уже милицейский журналист (став перед этим генералом) рассказывал телезрителям, чем занимается Министерство безопасности и каких успехов добивается.

20 декабря, направляясь утром в «Дом», я увидел, как около «Детского мира» остановились две «Волги». Из них вышли несколько человек с парой венков и не торопясь направились к постаменту, оставшемуся от памятника Дзержинскому. Поднялись по ступеням, положили венки, взяли под козырек, постояли несколько минут, переговариваясь. Потом вернулись к машинам и уехали.

Ну что ж, я спустился вниз по Кузнецкому, в цветочном магазине купил десяток гвоздик и сделал то же самое. Может быть, больше для себя, чем для Феликса. Кстати, уверен, что наши «демократы» и слыхом не слыхивали, что Дзержинский до победы революции 1917 года был виднейшим польским социал-демократом… И даже сидел в царской тюрьме именно за это, за принадлежность к социал-демократической партии. Тоже был диссидентом…

Никто не верит, что и во время путча, и целый год спустя, в огромных зданиях на площади Дзержинского никто ничего не делал. Хотите, верьте, хотите — нет.

А с КГБ продолжали творить нечто совершенно невообразимое. Никакими «демократическими» устремлениями объяснить то, что происходило, было невозможно. Например, отделили от Комитета погранвойска, но при этом не подумали, а куда же их деть? В царской России, к примеру, они числились по линии МВД, как и таможенная служба — вроде бы логично, есть явная связь. Но нет, пограничников «пристегнули» к армии…

Это совершенно особый род войск, каждая погранзастава была тесно связана с местными властями, с местными органами КГБ, имела актив среди населения; велась патриотическая работа, воспитывалась бдительность среди молодежи. А специальная техника? А корабли, вертолеты, самолеты? Да одно собаководство стоило огромных денег… Перегибы с бдительностью? Их было полно, всегда и во всем. Теперь перегнули все в другую сторону: все оказалось распахнутым настежь. Наши бывшие республики решили стать «открытыми обществами», и границы свои открыли для кого угодно, а их границы с нынешней Россией кто-то нежно назвал прозрачными. Вот задача, кому бы все это было нужно? Может, все произошло случайно? Ну, тогда и миллиарды долларов случайно «сделали» на нефти, цветных и редких металлах, а потом и вывезли их в зарубежные банки — тоже случайно.

Армии, конечно, пограничниками заниматься недосуг — во-первых, она кое-кому на радость тоже разрушалась, во-вторых, отвечать за многие тысячи километров сухопутной и морской границы не хотела, а главное — не умела.

И пограничников через недолгое время тихо, без шума, вернули в систему Министерства безопасности. Так, поиграли генеральскими должностями, пожонглировали судьбами многих тысяч людей и, напортачив, «исправили ошибку».

После августа 1991 года переподчинили, конечно, «девятку» напрямую Президенту, вернее, его аппарату. Обезопасили себя от возможных новых переворотов — понимали, что их полюбят совсем не все… Но ведь в МБРФ теперь сидели свои товарищи, кого ж было опасаться?