Самуил Зархий - Наркомпуть Ф. Дзержинский

Дзержинский задумался, мысленно представил себе, как через несколько дней он придет в бывший «Деловой двор» — огромный дом на Варварской площади, где разместился ВСНХ. На первых порах одному, без преданных делу помощников, на которых он мог бы опереться, ему доведется возглавить громадную махину с громоздким аппаратом, которому положено руководить всеми отраслями промышленности, производящими буквально все — от иголок, пуговиц и ситца до электромоторов, молотилок и паровозов.

— Да, — вздохнул Феликс Эдмундович, — теперь на меня ложится гораздо большая ответственность, чем когда назначили наркомом путей сообщения. Вы-то знаете, как нелегко, очень нелегко было овладеть новым для меня делом — организацией, техникой и экономикой транспорта. Помните, как в первые дни мне приходилось задавать вопросы о разнице между технической и коммерческой скоростями поездов, о том, что такое оборот вагона?..

— Помню, — усмехнулся Межлаук. — Наши спецы тогда удивлялись, как это «министр» и не смущается во всеуслышание расспрашивать об основах железнодорожного дела, тем самым показывая свою некомпетентность. Другой бы, мол, пытался «с ученым видом знатока хранить молчанье в важном споре», а этот, наоборот, открыто и дотошно доискивается до корней вопроса…

— Им не понять… — обронил Дзержинский, а затем добавил, — став наркомом пути, я имел смелость без всякого стеснения приобретать необходимые знания, а теперь в ВСНХ мне снова придется учиться и учиться, на ходу усваивать множество новых знаний, чтобы руководить такой громадой — всеми отраслями тяжелой и легкой промышленности.

— Феликс Эдмундович, — заметил Межлаук, — но ведь трехлетний опыт управления транспортом во многом поможет вам на новом посту.

— Еще бы! — воскликнул Дзержинский. — Три года в НКПС мне чрезвычайно много дали. Это моя первая серьезная школа хозяйствования. Я очень многому научился и многое уяснил себе. Ведь транспорт является исходной точкой возрождения всего народного хозяйства. И я убедился, что нельзя полностью восстановить железные дороги, не разрешив проблем металла и топлива, вопросов товарооборота между городом и деревней. Как наркомпуть я стремился к этому, но сие было не в моих возможностях. Сейчас же мне дали все карты в руки — доверили руководство ВСНХ. Жаль, что я не могу сразу взять вас с собой, мне было бы значительно легче. Помогите мне подобрать высококвалифицированных специалистов. С одним я уже сегодня договорился…

— Из наших, энкапеесовских? — спросил Благонравов. — Нет. Час тому назад я беседовал с одним видным инженером, консультантом Госплана, о котором Кржижановский отзывался как о крупнейшем знатоке металлообработки. Когда я сообщил ему, что буду возглавлять ВСНХ и предложил перейти туда, он крайне удивился и говорит: «Как это вы делаете мне такое предложение, когда у нас различные взгляды на проблемы паровозостроения? Вы, конечно, помните, товарищ Дзержинский, что я выступал в Госплане против вашей точки зрения?» Отлично помню, — ответил я ему, — но ваше выступление было серьезным. А мне не нужны консультанты, которые смотрели бы мне в рот и старались по шевелению губ угадать мои желания, чтобы поддакивать мне. Мне нужны специалисты, самостоятельно и творчески мыслящие, со своим мнением, обладающие смелостью защищать его. Я сказал ему, что не возражаю, если он и покритикует меня, но, конечно, честно, с принципиальных позиций.

— Ну, и как он, согласился? — поинтересовался Межлаук.

— Согласился… Валерий Иванович, я хотел бы назначить вас на руководящий пост в Главметалл. Металлургия — это наше будущее. А Георгий Иванович занимался бы в ВСНХ подбором и расстановкой руководящих кадров, а также организацией производства. Подумайте об этом.

— Хорошо! — ответил Межлаук.

После небольшой паузы Феликс Эдмундович с душевной теплотой тихо произнес:

— Не думайте, что я так легко и без сожаления покидаю НКПС. Три года жизни отданы борьбе за восстановление транспорта.

Затем Дзержинский заговорил о будущем:

— Трудно, очень трудно мне придется в ВСНХ. С нелегким сердцем я иду туда. И не потому, что его аппарат засорен скрытыми саботажниками, ехидными и хлопотливыми бездельниками. Меня беспокоит другое.

И Феликс Эдмундович поделился с близкими товарищами по работе мыслями, волновавшими его. В ВСНХ на ответственных постах кое-где окопались оппозиционеры. Они поддерживают линию Троцкого на развитие промышленности за счет эксплуатации крестьянства, якобы для ускорения социалистического накопления. Это — опаснейший авантюризм, могущий привести к разрыву союза рабочего класса с крестьянством, а значит, к гибели диктатуры пролетариата. Так отозвавшись о действиях оппозиционеров, Дзержинский воспламенился: