Моисей Дорман - И было утро, и был вечер

Замполит произносит здравицу в честь Родины и Верховного

главнокомандующего, после чего следует не очень строгое "Ура!".

Начальник штаба объявляет часовой перерыв и сообщает, что с сегодняшнего дня мы снова будем получать горячую пищу из своей дивизионной кухни. Пока во дворе штаба кормят пополнение, Макухин распределяет новоприбывших по батареям.

Я отправляю Никитина для присмотра за домом в качестве дневального по батарее, а сам погружаюсь в многочисленные дела.

Все понеслось-поехало по накатанной дорожке. Без задержки начались занятия и приведение материальной части в порядок. Мы "зацепили" пушки и выехали за город. Батарея разделилась повзводно, и офицеры - Волосов и Пирья - приступили к выполнению "учебного плана".

В мою батарею попало пять артиллеристов, а взамен Ковалева Макухин дал опытного наводчика, бывшего учителя из Узбекистана Хайруллу Керимбекова.

...Потом мы с ним подружились. Я храню его карточку с трогательной надписью и приглашением в гости, в город Чимкент...

Занятия продолжаются. Я, как положено комбату, перехожу от расчета к расчету, наблюдаю, делаю замечания, даю советы. Поначалу дело не ладится. Солдаты не вникают в суть, отвлекаются, думают о чем-то своем, постороннем. Однако постепенно удается увлечь их. Я и сам увлекаюсь, чувствую себя на месте. Проходит немного времени, и все втягиваются в работу, разогреваются, начинают проявлять интерес к делу, поворачиваются живее. К концу дня уже заметны кое-какие достижения. Главное - исчезли равнодушие и

растерянность. Чужие поначалу люди стали присматриваться и привыкать друг к другу.

В морозном воздухе раздаются привычные команды: "К бою!", "Танки справа!", "Танки слева!", "Танки на батарее!", "Прицел десять!", "Бронебойным!", "Огонь!"...

Новичкам предстоит многому научиться, ко многому привыкнуть: к физическим и душевным перегрузкам, к состоянию постоянной готовности - к прямой наводке.

Все наладится, свой долг мы выполним.

Ближе к вечеру прибывает кухня, и жизнерадостный Ковалев с шутками-прибаутками кормит нас перловым супом и пшенной кашей с мясом. Обедаем

по-походному - на станинах пушек и у тягачей.

Поступает новый приказ: "Получить в боепитании полбыка!" "Бык", точнее, БК - боевой комплект, - то есть полагающийся на каждое орудие набор снарядов для боя. Посылаю в боепитание два тягача и Батурина с двумя солдатами.

Быстро, незаметно проходит этот день, наполненный нужными делами и непрерывным движением. Хороший день. Я сказал бы даже - приятный день. Потому что приятно видеть плоды трудов своих - рождение новой батареи.

Возвращаемся поздно, уже с зажженными фарами. У "нашего" дома подбегает Алимов и докладывает, что "хата" для первого взвода готова - вот она, недалеко.

Я подзываю Волосова:

- Лейтенант! Веди свой взвод, устраивайся. Старшина пока побудет с тобой. Я остаюсь со вторым взводом. Связь со мной посыльными. Проследи, чтобы часовые были на местах и машины готовы к движению в любой момент! Учти, за новичками нужен глаз!

- Есть! Все понял, - отвечает Волосов. - Поехали, старшина.

Пушки второго взвода загнали во двор. Солдаты разгружают машины, а я захожу "к себе". В доме тепло и уютно. Никитин и телефонисты на месте.

Через несколько минут дом наполняется солдатским гомоном и движением. Потеснились "старики" и приняли шестерых, чужих пока людей, с которыми предстоит делить тяготы, печали, а возможно, и радости предстоящей жизни.

Сегодня мы немного устали, да и за прошлое не отлежались, не отдохнули, не отоспались. Предвкушаем отдых. Заботливый Никитин вовремя вскипятил ведро воды. Устроим чай, пожуем сухари и ляжем спать...

Мои мысли уже о другом - о Еве. Скорее бы увидеть! Отзываю Никитина и спрашиваю, не видел ли он хозяйскую дочку.

- Да, видел ее не так давно и поговорил немного, как умел. Долгожданные слова. Значит, она здесь, не уехала. Не подаю вида, что рад.

- Хороша девушка, комбат! Очень даже хороша!

- А почему Вы так считаете?

- Что красивая, так это у ней на виду. А что культурная да скромная, так по разговору понятно, хоть и плохо по-нашему говорит. Я-то стреляный воробей. Понимаю, что к чему. Очень скромная. Такую обидеть - большой грех.

Похоже, последние слова Никитин адресует на всякий случай мне. Он человек порядочный и прямолинейный, а цель его понятна и благородна. Отвлеченно я вполне сознаю это и даже ценю, но все же немного обидно слышать от него. Обиды я не высказываю:

- Да, конечно. Вы совершенно правы. Я считаю так же.