Моисей Дорман - И было утро, и был вечер

Возвращаюсь в раздумье. Меня встречает Никитин:

- Комбат, пойдемте на кухню. Суп еще не остыл. И чай есть. Завтракаю, потом беседую с Волосовым и Пирьей о предстоящих занятиях, а в голове другое: надо сейчас же выяснить, что с Евой.

Иду на хозяйскую сторону. В их комнате никого нет. Неужели ее уже увезли? Выхожу в коридор, к лестнице. Стою в нерешительности, собираюсь с мыслями. Надо подниматься. Наверху хлопает дверь. Спускается хозяин.

- Дзень добры! - здороваюсь я.

Он холодно отвечает и вопросительно смотрит на меня. Как можно спокойнее прошу его позвать Еву. На два слова. Он молчит, видимо, колеблется: отшить меня или выполнить просьбу? Потом молча поворачивается и очень медленно возвращается наверх.

Через минуту на лестницу выскакивает Ева. Увидела меня, заулыбалась. До чего хороша! Бегом спускается ко мне, смотрит в глаза. На лице - немой вопрос, и я отвечаю:

- Ева, мы еще остаемся.

- Иле дни?

- Сегодня и завтра. Может быть, еще. А ты не уедешь? Останешься?

- 3ocтанусь, зостанусь, Михав!

Оказывается, она уговорила-таки родителей отложить отъезд. Такая радость! Камень с плеч свалился. Я не скрываю радости, улыбаюсь во весь рот, и она протягивает мне руки. Хочу обнять и прижать ее к себе. Она наклоняется, и я ощущаю ее тепло. Наверху скрипит дверь. Ева выпрямляется и убегает.

Ко мне спускается пан Богдан и вежливо, по-светски спрашивает:

- Цо новэго, пан офицер? Цо сен так замыслили?

Есть над чем задуматься. Сам сообразит, о чем думаю. Отвечаю вопросом на вопрос:

- Мы очень надоели вам, пан Богдан?

Против нас, оказывается, у него ничего нет. Но в доме шумно, неудобно. Уж очень много постояльцев. И в соседних домах появились солдаты. Много...

- Потерпите немного. Мы скоро уйдем, но, учтите, придут другие солдаты.

- А вы сегодня не уезжаете? Я думал... - не выдерживает хозяин.

- Все может быть. Как прикажут, - притворяюсь я, выхожу на крыльцо и

закуриваю.

...Звонит Макухин: дает батарее старшину - старшего сержанта Алимова из

растаявшей роты ПТР и заодно приказывает отправить в его распоряжение Ковалева, - он немедленно приступит к исполнению новых обязанностей повара, кашевара.

Старший сержант Алимов был одно время командиром отделения ПТР, затем помкомвзвода. Он был заметной, неординарной личностью, довольно часто попадался мне на глаза, и кое-что о нем я знаю. Веселый, разбитной, нахальный, говорят - не трус, в армии давно, с 1940 года, а у нас в дивизионе - с прошлой зимы. Макухин правильно рассудил: старшина из Алимова получится хороший. Через месяц его повысят в звании, и все станет на свое место. Хорошо. И еще я рад за Ковалева. Он заслужил.

Подзываю Пирью:

- Володя, у нас забирают Ковалева. Сейчас отправим его в штаб, к Макухину.

- А почему? Он же наводчик! Зачем отдавать?

- Получили новую кухню, а повара нет. Наводчика дадут, а - нет, сами обучим. Пока Кириллова или новичка поставим. Пойми: Ковалев всю дорогу мечтал поваром стать. Надо человека обрадовать. Все. Передай приказ Батурину и зови сюда Ковалева.

В прихожей тем временем солдаты громко смеются, разыгрывают Бадей-кина.

- Ты, парень, отпиши своей мамане, пусть барсучьего жира пришлет тебе и меду побольше. Очень помогает по утрам натирать. Попробуешь - спасибо скажешь. Спроси у Кириллова, он натирал. Ха-ха-ха.

- Буде вам охальничать, - вяло отбивается Бадейкин.

В комнату входит Ковалев, и я сообщаю ему о новом назначении. Он, конечно, рад, и мне приятно видеть эту радость. Жму ему руку:

- До свиданья, Ковалев. Жаль отпускать, но так будет справедливо. Приступай к новой службе и покажи, что ты настоящий специалист, шеф-повар!

- До свидания, комбат. Спасибо вам. Я понимаю. До свидания и вам, лейтенант. Разрешите идти?

Ковалев уходит улыбающийся, удовлетворенный: получил наконец работу по душе, да и шансы возросли. Маловероятно, чтобы новую кухню разнесло шальным снарядом, как старую. А из прихожей уже доносятся громкие солдатские напутствия:

- Что, Коваль, добился своего? Вода камень точит.

- Не бузите. Все законно. Настрелялся Коваль, и будет. Теперь пусть другие. А ты, давай, стряпай щи да кашу - пищу нашу!

- Нас не забувай: гущэ та солодшэ налывай! Навары нам сьогодни борщу доброго.

- Вот увидите, братцы, он на нашей кухне недолго просидит. Присмотрит себе большого генерала, что рубать любит. Только мы и видели Коваля. Попомните.

- Побыстрей собирайся и мотай отсюда, а то начальники передумают, -возьмут Никитина. Он тоже умеет стряпать. Получше иной бабы.