Сергей Васильев - #Как это было у меня. 90-е

Мне тут же ответили: «Почему бы не попробовать. У нас как раз сейчас мало периодики на прилавках. В успехе мы не уверены, поэтому выкупать ваши листки не готовы, но можем взять их на реализацию, их комиссия будет 10 % от продаж».

Я обомлел от удачи. «Союзпечать» – это круто!

Осталось только изготовить тираж и привезти кроссворды на центральный склад.

Я побежал заключать договор с типографией ЛИИ, отдал рисунки и тексты – Серега к тому времени как раз все закончил. Потом мы с друзьями скинулись на автобус, чтобы весь этот тираж «макулатуры» довезти из Жуковского на склад «Союзпечати» в Москве. Так все и прошло.

Наступили томительные дни и недели ожидания: продадут наши кроссворды или нет? От этого зависело все! Ведь нужно было еще расплатиться с типографией и самим факультетом, который дал нам крышу и печать кооператива.

Я тогда часто ездил электричкой из Жуковского в Москву, находил ближайший к вокзалу киоск «Союзпечати» и смотрел из-за угла: подходят ли, покупают ли наши кроссворды? Бывало, я стоял так часами.

Меня очень печалило тогда и волновало, что покупатели к киоскам почти не подходили.

Прошло несколько месяцев – кажется, три. Такой срок нам назначили в «Союзпечати» – после этого они должны были доложить нам, сколько продали, перечислить выручку за вычетом своей комиссии и отдать оставшийся тираж.

Порог нашей окупаемости был где-то 30 %. Нужно было продать минимум 30 % тиража – а всего мы напечатали 100 тысяч листовок, – чтобы хотя бы выйти в ноль, то есть рассчитаться с типографией, вернуть свои деньги за перевозку, оплатить налоги кооператива, перечислить комиссию «Союзпечати» и положенную долю факультету.

Я очень волновался, когда позвонил через три месяца. Спросил: «Сколько продали?»

И услышал в ответ: «Извините, но все реализовать не удалось, продали только 80 % тиража. Больше не смогли. Нам придется вам вернуть оставшиеся 20 % листовок – и к тому же они все потрепаны и, наверное, испорчены, так как свозили их из киосков со всей Москвы. Еще раз извините…»

Я обомлел. Это более чем в два раза превосходило то, что нам требовалось для окупаемости!

Это был феерический успех!

«Союзпечать» перечислила нам деньги. Мы рассчитались с типографией, вернули транспортные, отдали долю факультету, после чего на каждого из нас осталось где-то по тысяче рублей. Столько я до этого зарабатывал, будучи командиром стройотряда, за три месяца тяжелого физического труда где-то в Сибири, да еще с учетом «северного» повышенного коэффициента!

После этого успеха мне показалось, что мы и дальше сможем так жить, а именно: продолжать заниматься наукой, самолетами, аэродинамикой и периодически – делать такие коммерческие сделки через наш кооператив.

С того момента я больше не ездил в общественном транспорте, не ждал на остановке автобуса, не толкался в толпе – я всегда стал ловить тачку. Добираться на такси от общаги до платформы «Отдых», чтобы на электричке поехать в Москву или в Коломну к жене и теще, стало для меня нормой. Раньше я мог позволить себе такси максимум раз в месяц, и то если очень куда-то опаздывал.

Через полгода после того первого успеха мы решили его повторить. Я вальяжно поехал в ту же типографию, чтобы договориться о новой партии. И каково же было мое удивление, когда мне ответили: «У нас уже заказов на шесть месяцев вперед, все время занято, приходите через полгода».

Я позвонил в «Союзпечать»: «Можем ли мы у вас разместить на продажу новую партию кроссвордов?»

Мне ответили: «Нет. Мы уже завалены разной литературой и макулатурой».

И действительно, когда я поехал в Москву, то увидел, что прямо в метро лежат развалы всякой печатной продукции: газет, кроссвордов, анекдотов, стихов, песен и прочего, и прочего. Я увидел тогда, что рынок быстро, очень быстро занял это место.

Нужно было искать что-то новое.

Официально хождение валюты в СССР было запрещено.

Валюта не продавалась легально. Ее иногда привозили те, кто работал в других странах. Ее также в малом количестве выдавали при выезде в загранкомандировку. А потратить валюту в Москве можно было только в специальных «валютных» магазинах «Березка».

Но, конечно, все, что тогда официально запрещалось, можно было сделать неофициально – на черном рынке.

Один такой черный рынок я как-то случайно и обнаружил около Курского вокзала, рядом с отделением Внешэкономбанка. По-видимому, с заднего входа сами сотрудники ВЭБа выносили эту валюту и там же ее продавали. По крайней мере, именно такая версия ходила среди тех, кто тогда толкался у Курского вокзала.