Сергей Васильев - #Как это было у меня. 90-е

Но в этот «черный вторник» мы увидели, что может быть и по-другому!

Почти все банки в тот злополучный день в один момент подали платежки на вывод средств.

Это произошло не из-за недоверия к нам. Наоборот, нам верили больше, чем кому-либо еще. Просто всем банкам вдруг потребовались деньги, чтобы где-то закрыть межбанк, провести старый платеж и т. д.

В тот день мы выжили, но именно в тот день мы увидели, насколько мы уязвимы. Мы поняли, что деньги в МРЦ являются очень краткосрочными и их могут потребовать вернуть в любой момент, причем все сразу.

После «черного вторника» вся команда МРЦ еще целый год удерживала ситуацию на плаву. Они ездили по регионам и столицам республик, налаживали и укрепляли отношения. Клиентские остатки банков в МРЦ удалось на какое-то время стабилизировать, но борьба за ликвидность шла весь год. Остатки на счетах в МРЦ таяли, и вообще ликвидность во всей денежной системе России тогда снижалась. Ситуация все накалялась и накалялась…

Из всех проектов Тверьуниверсалбанка именно МРЦ был, наверное, самым передовым и технологичным проектом.

Вклад Сереги – и всей его команды – был огромным. Именно за этот проект было обидно более всего, когда банк рухнул. Межбанковский расчетный центр не был каким-то активом вроде построенного здания или чего-то еще, что можно было бы продать.

Но это была система, созданная ТУБом, и вместе с ТУБом она ушла в небытие…

Леха сразу стал у нас руководителем валютного департамента.

Постепенно внутри этого подразделения сосредоточились все активные операции банка. Там было организовано казначейство, началась торговля валютными облигациями, там же стали выдавать и валютные кредиты.

Очень скоро департамент сильно разросся и превратился во что-то вроде отдельного государства в нашем и так самостоятельном царстве – московском филиале.

Мы еще жили в Жуковском, когда однажды в нашем физтеховском общежитии меня нашла молодая симпатичная девушка, представившаяся Вероникой.

– Я от Игоря, – сказала она, – училась с ним в одном классе, слышала, что вы открываете банк, возьмите меня к себе!

– А что ты умеешь? – спросил я.

– У меня хороший английский, – заявила Вероника.

Этого ответа и рекомендации самого Игоря было достаточно, чтобы она стала заместителем Лехи в валютном департаменте. Так они и работали в тесном тандеме – Леха и Вероника.

Говорят, что в менеджменте есть такое правило: если в пару к творческому, но плохо организованному руководителю взять педантичного заместителя, тогда все пойдет хорошо. И наоборот, у организованного и жесткого руководителя должен быть творческий и легкомысленный зам. У нас же, вопреки этому принципу, во главе департамента оказались два творческих, активных и немного бесшабашных человека.

В общем, все эти их качества были возведены в квадрат!

Постепенно все труднее и труднее было разобраться в делах, бухгалтерии и бумагах валютного департамента. Его доходы и обороты все время увеличивались, но росло и непонимание: что же там у них творится?

На это еще накладывался тот факт, что никто в стране толком не мог объяснить нам, молодым банкирам, как вообще следует вести валютную бухгалтерию.

Тверской областной Жилсоцбанк, каковым еще недавно был Тверьуниверсалбанк, сам прежде работал только с рублями. Никто до этого не вел расчеты в валюте, никто не выдавал валютных кредитов, не выставлял валютных аккредитивов, а тем более никто не торговал валютными облигациями.

Все это было впервые.

И потому уже через полгода работы департамента в его балансе и бухгалтерии мало кто мог разобраться, кроме самого Лехи.

Обороты и сделки были внушительны и оригинальны, но столь же запутанны и туманны.

Уже не только у тверского руководства банка, но и у нас в московском филиале постепенно накапливалось недоверие: что-то непонятное они там у себя творят.

Еще одной характерной особенностью валютного департамента было большое количество молодых, красивых и незамужних девушек. Уж не знаю почему, из-за легкого ли характера самого Лехи или из-за слова «валютный» в названии департамента, но именно он был у нас самым ярким и искрометным по страстям и эмоциям.

Однажды Леха вместе с какой-то из сотрудниц отправился в Нью-Йорк, чтобы лично познакомиться с банками, где были открыты наши корреспондентские счета. И как только он улетел, мы вдруг поняли, что ключ с кодом от счета в Bank of New York он взял с собой и копии не осталось.