Array Array - Шашки наголо! Воспоминание кавалериста

Полк двигался к побережью Балтийского моря, к полуострову Леба. Перед корпусом поставлена задача держать оборону и готовиться к последним боям, последнему штурму, к Берлинской операции. До полуострова Леба мы добрались без особых приключений. Подошли к одноименному городку Леба. Дома с островерхими крышами, на улицах безлюдно. Боев здесь не было, и городок полностью сохранился. В городе разместились штаб и службы полка, а мы всей батареей проследовали в район нашей дислокации, к побережью Балтийского моря, в пяти километрах от города. Там нас уже ждали наши квартирьеры. Место расположения было прекрасное. Нетронутое войной, оно сохранило свой курортный ландшафт. Небольшие довоенные здания, свежий морской воздух, чистота и порядок во всем. Свободными оказались хозяйственные и жилые постройки местной береговой службы. В их просторных помещениях с удобством разместились наши солдаты, кухня, хозотделение, санитарный и ветеринарный инструкторы. В сараях и ангарах разместился хозяйственный и боевой инвентарь взводов. Орудия и боевые брички временно установили на открытых площадках. Установку орудий и боевых бричек я не доверял никому, считал своей обязанностью вместе с ездовыми так поставить и выровнять орудия и боевые брички по струнке (колесо к колесу), чтобы они были по фронту в одну линию.

Пока я занимался этим делом, в наше расположение пожаловала солидная, средних лет фрау, и через солдат в вежливой форме просила «Негг Offizier», то бишь меня, уделить ей несколько минут внимания. Немало удивившись ее просьбе, я передал через солдата, что готов буду выслушать ее минут через пятнадцать. Все это время, пока я заканчивал установку орудий, она покорно ждала в отдалении, наблюдая за нашей работой. Освободившись, я поздоровался с фрау. Она пригласила меня в свой дом и по дороге упорно пыталась объяснить мне свою просьбу. Она хотела, чтобы я остановился у нее на постой, а не в доме, который определили для меня квартирьеры. Так как на ее вопрос «Sprechen Sie Deutsch?» я ответил: «Ich kann nicht Deutsch», она стала усиленно жестикулировать мне как глухонемому. Натешившись ее артистическими способностями, я ответил, что все понял, но ответить положительно пока не могу.

Странно, что, несмотря на мои слабые познания немецкого языка, я и в дальнейшем, с помощью предметной жестикуляции, свободно обходился без переводчика при общении с местными жителями. Дом фрау оказался добротный и аккуратный, в немецком стиле, но находился на порядочном расстоянии от расположения батареи. В большой светлой столовой был накрыт стол, за которым, в ожидании хозяйки, чинно сидели две цветущие (кровь с молоком) молодые дочери фрау. Умывшись в поданном служанкой тазике с водой, я с удовольствием пообедал в семье гостеприимной хозяйки. На столе было все, что можно было иметь в Германии в то военное время, в семье со средним достатком. Хорошая выпивка и хорошая закуска развязали языки. Хозяйка поведала, что она вдова, муж погиб на войне. Она хотела бы, чтобы к ней на постой поселился русский офицер, так как она боится солдат, которые могут напроказить и сделать «цап–царап», а у нее ко всему еще и молодые дочери. Все стало ясно … Отдаленность дома от нашего расположения меня не устраивала, да и в поведении хозяйки была какая–то фальшь. Поблагодарив за приглашение и угощение, я сказал хозяйке, что не смогу принять ее предложение, но обещаю рекомендовать ее дом другим офицерам, что я и сделал. В доме поселился один из моих боевых друзей.

Возвращаясь в расположение батареи, я решил отклониться от прямой дороги и осмотреть местность. Погода стояла теплая и безветренная, по–весеннему оживала природа, все это поднимало настроение. Неожиданно я натолкнулся на небольшой концентрационный лагерь с маленькими фанерными, летними домиками, вероятно, для военнопленных. Высота и площадь четырехместного домика чуть больше среднего шалаша. Лагерь был пуст. Обнесен колючей проволокой в три Г–образных кола. По всему было видно, что еще недавно здесь размещались люди, в спешке покинувшие лагерь. Об их дальнейшей судьбе можно было только догадываться. Настроение мое было бесповоротно испорчено.

В памяти возникли рассказы моего отца. Отец тоже был артиллеристом, участвовал на фронте Первой мировой войны. В бою был взят в плен и как военнопленный работал на разных работах в Германии. С одним товарищем ночью бежал из плена, но неудачно. Перейдя бельгийскую границу, заблудились в тумане и опять оказались на территории Германии. Были схвачены и конвоированы в лагерь. Там им добавили за побег еще два года. Много им пришлось перетерпеть в плену … Выручила революция в Германии и в России … Имея прекрасный музыкальный слух и хороший голос, он пел в хоре «Русских военнопленных в Германии». За семейным столом (после выпивки) любил петь русские романсы, такие как «Гори, гори, моя звезда», «Не искушай меня без нужды», «Вечерний звон» И другие. Особенно мне запомнилось, как отец пел «Гимн русских военнопленных» на музыку «Прощание славянки».