Александр Розенбаум - Бультерьер

Александр Яковлевич Розенбаум не пишет прозу.

У него на это просто нет времени. Книга, которую Вы держите в руках, состоит из монологов — иногда приведенных полностью, иногда разбитых на отдельные цитаты, фрагментов газетных и телевизионных интервью, сделанных на протяжении более чем десятка лет, а также из наших бесед, проходивших большей частью у Александра Яковлевича дома осенью 1998 года.

Общаться с ним чрезвычайно сложно и удивительно легко. Главная и, наверное, единственная сложность в общении — это застать Александра Розенбаума дома или, в крайнем случае, в офисе.

И застать в тот момент, когда у него есть хотя бы тридцать минут для беседы. Такое случается очень редко, но все же случается. И если выпадают эти тридцать, шестьдесят, сто двадцать минут, то у Александра Розенбаума находится множество тем для разговора. Как и каждому человеку, ему есть что рассказать о себе. Но далеко не всякий может рассказать о своей жизни столько и так, как Александр Яковлевич.

Редким людям выпало это счастье — добиться своей цели в жизни исключительно своим трудом, упорством и талантом, ни перед кем не «прогибаясь» и не играя по чужим правилам; делать всю жизнь только то, что хотелось и казалось правильным; остаться честным перед собой и окружающими людьми; заслужить любовь и уважение миллионов, подняться (сейчас это можно сказать с уверенностью) на вершину популярности и остаться при этом открытым, добрым человеком, не испорченным и не запачкавшимся грязью, которой слишком много в современном отечественном шоу-бизнесе, как и вообще в любом бизнесе.

По динамике и насыщенности событиями его жизнь напоминает хорошо закрученный и острый детектив. И слухов о нем, самых невероятных, фантастических, ходило и ходит немало. Причем, по мере роста известности Александра Розенбаума и народной любви к нему, эти слухи приобретают чуть ли не планетарные масштабы.

Если раньше народная молва говорила о нем как об эмигранте, умершем в двадцатые годы в Канаде, о диссиденте и зеке, то теперь Александр Яковлевич Розенбаум — «глава еврейской мафии», «воротила теневой экономики», оперирующий нефтедолларами и вкладывающий миллионы этих долларов в игорный или в еще какой-то сомнительный бизнес. Александр Яковлевич, гласит молва, на пару с Иосифом Давыдовичем такие финансовые и криминальные дела вершит, что небу жарко делается.

Между тем молва не уточняет, как этот «воротила теневой экономики», «глава еврейской мафии» и «криминальный авторитет» Розенбаум умудряется давать по двадцать концертов в месяц, двести дней в году проводить в гастрольных поездках, записывать пластинки, число которых превысило два десятка, сниматься в кино, заниматься благотворительной деятельностью и постоянно писать — новые песни, новые стихи, новую музыку.

Человек, сделавший себя сам, во все времена и во всех странах был чем-то из ряда вон выходящим.

И их, таких людей, на самом деле не так много, по крайней мере, в нашей стране, и имена их всем известны. Конечно, если говорить только об артистах, то есть о людях, которые в силу самой своей профессии находятся на виду. Автор этих строк ни в коей мере не хочет обидеть или умалить роль и значение «состоявшихся людей» (по любимому выражению Александра Розенбаума) любых других профессий — от токарей и поваров до космонавтов и академиков. Они все достойны уважения в равной мере.

И сам Александр Яковлевич не делит профессии на более престижные и менее значимые, на модные и немодные: называя себя «рабочим человеком», «рабочим сцены», он не лицемерит и не кокетничает. Он вообще никогда не кокетничает. Чтобы убедиться в этом, достаточно сходить хотя бы на один его концерт и увидеть реакцию зрителей на стихотворение, которое Александр Яковлевич часто читает на своих больших концертах, стихотворение, заканчивающееся такими словами:

Немного найдется в нашей стране артистов, которые после такого заявления вызывали бы в зале взрыв аплодисментов, искренний восторг публики, не ироничные замечания вроде таких, что, мол, конечно, загреб деньжищ, теперь шале ему подавай, да не где-нибудь, а под Парижем… А мы здесь гнить будем…

Реакция же на слова, произнесенные Розенбаумом, принципиально иная. Можно ведь, можно, своим трудом, своим горбом! Молодец, мужик, правильно, Саня, так держать! И мы будем… Работать, мужики, надо, и все у нас будет! Как у Яковлевича…