О. ПИСАРЖЕВСКИЙ - Дмитрий Иванович Менделеев

Разоренная деревня представляет собой слабый рынок для промышленных товаров. Чтобы искусственно поддержать развитие промышленности,

Вышнеградский решил ввести новый оградительный таможенный тариф. Обложение высокими ставками ввозных товаров позволяло поднять цены на такие же товары внутреннего производства. Пробовал повышать тариф предшественник Вышнеградского Бунге, но огульное повышение ставок привело к ряду несообразностей. Например, ввоз серной кислоты облагался пошлиной, а суперфосфат, в котором треть веса составляет та же серная кислота, не облагался, и т. д. и т. п. Поэтому Вышнеградский и пригласил Менделеева, как специалиста-химика, помочь в составлении нового тарифа.

Менделеев с величайшим энтузиазмом отдался новой работе. Результатом увлечения его и явился толстый том комментариев к тарифу под названием «Толковый тариф». В этой книге, в соответствии со своим замыслом, он не только истолковывал отдельные статьи обложения, но и объяснял, какие отрасли промышленности они призваны защищать, где, опять-таки, русские предприниматели могут с наибольшим успехом приложить свои капиталы.

Снова и снова возвращался он в своей книге к истории пробуждения нефтяной промышленности, глашатаем и свидетелем которой был. Русская нефть – это была его гордость.

«И если я выставляю, быть может, чересчур уж часто на показ тот пышный промышленный цвет, который быстро дал дождь мероприятий в отношении к росту разработки русской нефти, – писал он, – то только потому, что это дело ближе всяких других знаю с самого его зародыша, который не уставал показывать. И тогда мне говорили, когда я уверял в быстром росте этих дел, если будут предприняты необходимые для него меры, что я кабинетный мечтатель и профессор, практической жизни не понимающий… что лучше дело предоставить собственному течению…»

С торжеством он обрушивал факты капитализации России на народников, которых называл утопистами «самого кичливейшего строя». «Восставая противу капитализма, – писал он, – они требуют мер, подавляющих самое его зарождение, и косвенно приглашают проедать остатки… и в то же время заводить алюминиевые крыши; не указывая, однако, откуда взять алюминий и где его провальцевать в листы» [71].

А его собственная программа формулировалась в самых радужных тонах.

«Теперь, посетив донецкий край и видев его богатства на месте, – писал он, – я говорю то же про каменный уголь, про железо, про сталь, про соду, а изучив положение производства многих других товаров, говорю то же самое про марганцевистый чугун, про канифоль и уксусную кислоту, про хлопок, про множество продуктов животного царства и про многое другое – для чего и назначается эта книга; ибо исстари была «земля наша велика и обильна». Приложится к этому обилию труд, и от обилия произойдет перепроизводство, а от него дешевизна и заграничный вывоз. Он, этот вывоз «не хлеба», растет за последние годы и абсолютно и относительно, как показано далее числами, и этот рост его идет без скачков, какие всегда имеет хлебный вывоз… Купят, как покупают керосин, наш уголь, потому, что он дешевле английского; купят наше железо, потому, что покупают уже и наши железные руды; купят и соду, так как есть условия дешевейшего ее производства у нас – как нигде в мире; купят и все другое, что произведут и перепроизведут в избытке. А если многое разовьется – рабочие на тех делах спросят много хлеба и много разных товаров. Свое внутреннее потребление возродится, возрастет и отпуск, потому, что труд увеличится… Словом, пополненное этими промышленностями целое хозяйство России уравняется, бедствия уменьшатся и богатство, с трудолюбием связанное, возрастет. Пойти все это может лишь исподволь, понемногу, ломки тут никакой не надо, надо только немного в должной степени тарифом и всякими иными способами вызывать и помогать должному. Лет в двадцать настойчивых усилий Россия может достичь того, что не отправит ни зерна своего хлеба – оставит этот заработок неграм Африки, вывозить хлебный товар будет разве в виде муки лучших сортов, крахмала, макарон и тому подобных товаров, имеющих много большую ценность, чем зерно, а главную отправку будет получать от своих заводов и фабрик. Вывоз будет не меньше, а пожалуй и больше современного, да и ввоз также, потому, что разживутся люди, спросят всякой новинки и себе, и жене, и детям. Будущее столетие, с помощью нового тарифа и мер, ему долженствующих отвечать, увидит Россию в новом виде – страной нормальной комбинации сельского труда с заводско-фабричным. Мне не дожить до этого, но слова эти рано или поздно оправдаться должны».