Тим Бёртон - Тим Бёртон - Интервью - Беседы с Марком Солсбери

Могу честно сказать: когда я снимаю фильм, замечаю совпадения, но просто не думаю об этом. Например, сцена с лужайками у меня ассоциируется скорее с некоторыми рекламными объявлениями времен моего детства. Особенно мне запомнилось: «Майк Даймонд, слесарно-водопроводные работы», а также картинки с изображениями аккуратно подстриженных газонов из журналов пятидесятых годов, из «Лук» например. Но это, скорее, связано с моим методом конструирования образов. Эти ассоциации — то, что я способен увидеть, но совсем не обязательно, что я их использую в фильме.

Картина заканчивается песней «Человек часа», написанной Эдди Веддером из группы «Перл джем». Впервые с тех пор, как Принс написал песни для «Бэтмена», Бёртон использовал оригинальное музыкальное произведение, а не специально написанную к кинофильму партитуру, если, конечно, не считать песен, сочиненных Элфманом для «Кошмара».

Эдди Веддер посмотрел фильм, тот ему понравился, и тогда Эдди сказал, что постарается что-то сочинить. Он отнесся к этой работе без лишней горячки, выполнил ее легко и на высоком уровне, не подвергаясь никакому давлению извне: «А если вам это не понравится, особенно не беспокойтесь». Когда я работаю с музыкантами, которых уважаю, и они напишут что-то меня не устраивающее, может возникнуть щекотливая ситуация. Но, по-моему, песня Эдди очень красива, он оказал мне честь своим участием в фильме. Мне кажется, что она соответствует общему настроению, да и голос у Эдди замечательный.

Незадолго до выхода на экраны «Крупной рыбы» Бёртон впервые испытал радость отцовства: 4 октября 2003 года Хелена Бонэм Картер родила ему сына Билли. (Забавно, что один из самых смешных эпизодов «Крупной рыбы» — сцена рождения Эдварда Блума, когда он выскальзывает из рук акушеров. Режиссер хотел показать роды более подробно, но бюджет пришлось урезать.) Бёртон присутствовал при рождении сына.

Если использовать термин «шок и трепет», обычный в Америке, когда речь заходит о сюрреализме, могу сказать, что сцена в «Крупной рыбе» была странным образом пророческой и в то же время, что не менее удивительно, точной во многих деталях. Но если сделать замеры гипотетическим страннометром, настоящее рождение еще страннее.

«Крупная рыба» вышла на экраны США в ноябре 2003 года и имела весьма хвалебную прессу. Многие критики нашли фильм глубоко прочувствованным, хотя некоторые и сочли его чересчур сентиментальным. Были, правда, и такие, которые кричали об утрате Бёртоном своего фирменного стиля, хотя и в более ранних его фильмах немало пафоса и сильных эмоций: достаточно вспомнить душераздирающую игру Мартина Ландау в «Эде Вуде» или Джонни Деппа в «Эдварде Руки-ножницы».

Я всегда в душе смеюсь над фразами типа «Он мрачная личность», «Это утрата стиля», «Гораздо более светлый фильм», бла-бла-бла... Никогда особо не задумываюсь о подобной ерунде. Мой фильм о том, как люди ощущают мир, реальность, то, что есть и чего нет в их жизни. Мне, например, кажется, что и в «Кошмаре перед Рождеством» есть трогательные, волнующие моменты. Но вы, возможно, подумаете, что я сочиняю некие поэмы в мрачных тонах...

Так называется опубликованная в 1964 году вторая значительная детская книга писателя Роальда Даля, уроженца Уэльса. Это рассказ о мальчике из бедной семьи Чарли Бакете, которому достался так называемый «золотой билет» на право посещения фабрики кондитера Вилли Вонки, ведущего затворнический образ жизни. Участвовать в этой экскурсии вместе с Чарли предстоит его дедушке Джо и, в сопровождении родителей, детям, также ставшим счастливыми обладателями «золотого билета» — Майку Тиви, Веруке Солт, Виолетте Борегард и Огастесу Глупу. На фабрике дети сталкиваются с определенными странностями Вонки, не говоря уже о его весьма своеобразных моральных принципах. Бёртон, который до этого уже соприкасался в своей работе с миром Роальда Даля, когда продюсировал для Генри Селика «Джеймс и гигантский персик», любил книгу «Чарли и шоколадная фабрика» с детских лет.

Это была одна из тех книг, которую читали нам в школе. Доктор Сьюз пришел немного раньше, но Роальд Даль был, пожалуй, моим вторым опытом знакомства с писателем, пытающимся создать современную сказку, построенную на смешении света и тьмы, ведущим с детьми разговор на равных, используя детский политически не корректный юмор. Мне давно нравилась эта история, а эмоциональный фактор всегда был для меня решающим.